Конечно, призывали и других — протестантов, католиков, мусульман; рядом с православными военными священниками добрососедски служили пасторы, ксендзы, муллы. Но в данном случае — это к слову. А главное то, что сам Кутепов только на три года старше своих учеников. Он помнит гимназический поход с солдатами, их добродушие и приветливость. И начинает с новобранцами терпеливо, как и следует настоящему учителю.
Чего чаще всего недостает русскому человеку? Терпения, выдержки и дисциплины.
Что он чаще всего принимает за слабость и начинает с лукавством использовать? Либерализм и снисходительность начальника.
Например, один из руководителей белого движения генерал Деникин, будучи командиром роты, в силу своего демократизма довел роту до плачевного состояния и был отстранен от командования.
У Кутепова подобных ошибок не было. Он начинал так. Сначала терпеливо и по нескольку раз объяснял новичку все, что от того требуется. Потом совершенно спокойно и как само собой разумеющееся указывал на совершенные им погрешности, затем начинал предупреждать, что после определенного, времени станет налагать взыскания за самую незначительную оплошность. В конце концов срок этот наступал, и помощник начальника учебной команды делался непреклонным. За каждую провинность — соответствующее дисциплинарное наказание, причем никаких снисхождений, никогда.
Неловко отдал честь? Изволь простоять несколько часов с полной выкладкой под ружьем. Не так ответил — наряд вне очереди. И без никаких „войти в положение“, „пожалеть“.
Как будто Кутепов здесь переставал быть русским. Закон становился выше обычая и традиции.
Да, Кутепов поднимался выше национального обычая, надо это признать. Как, собственно, поднимались все, кто хотел служить Отечеству.
Это сложный вопрос — сохранение верности национальному, своему родному. Как не стать рабом национального? И как не превратиться в равнодушный механизм?
Была ли для Кутепова подобная опасность? Со всей определенностью надо ответить: нет. Уважая воинскую дисциплину, иерархию чинов и званий, внешние формы армейской системы, он внутренне оставался так же близок солдатам, как и во времена гимназического похода. По воскресениям и в праздники Кутепов брал своих новобранцев и водил в театры, музеи, картинные галереи, показывал и рассказывал все об искусстве и истории. Из строгого офицера он делался подлинным учителем.
Не оставлял он их и по ночам. Точно так же, как в детстве, заставлял себя вставать среди ночи и идти в казармы, смотреть, что происходит там в ночную пору.
