Элли молча пожала плечами, промокая полотенцем лицо.
Лина с минуту внимательно разглядывала ее, потом сказала:
— Иди‑ка сюда, присядь на стул. Давай плесну тебе минералки. — Она направилась сначала к шкафчику за стаканом, потом к холодильнику и, открывая дверцу, обронила через плечо:
— Ты бы обратилась к врачу.
— Обращалась, — сдавленно произнесла Элли.
Чуть помедлив, Лина уточнила:
— Я… кхм… имею в виду гинеколога.
Она нарочно не оборачивалась, ожидая ответа, и ее уловка подействовала — ответ хоть и с некоторой заминкой, но последовал:
— Обращалась.
Выходит, девчонка соображает что к чему, поняла Лина.
— И?
— На тот момент было две недели.
— Так. Понятно. А сейчас?
— Восьмая пошла.
Лина откупорила бутылку, наполовину наполнила стакан пузырящейся водой и спросила:
— Что думаешь делать?
— Не знаю, — прошептала Элли. Затем повторила громко, с надрывом и мукой в голосе:
— Не знаю! — А потом разрыдалась — отчаянно, в голос, взахлеб.
Лина даже растерялась. Однако в этом состоянии пребывала недолго. Подойдя к Элли, которая заливалась слезами, навалившись грудью на стол и закрывшись руками, она принялась гладить ее по спине.
— Ну‑ну… Ну‑ну… Успокойся, все уладится.
Выпей вот водички. Держи стакан… Так… Еще глоточек. Молодец!
Постепенно успокаиваясь и всхлипывая все реже, Элли утерла слезы полотенцем.
— Извините…
Лина махнула рукой.
— Не стоит. Ты мне лучше вот что скажи: Алекс знает?
Элли вскинула на нее испуганный взгляд.
— Нет! Что вы… Он не в курсе. И, умоляю, не говорите ему ничего!
Лина вздохнула.
— Но рано или поздно он все равно узнает.
— Я… сама ему скажу. Потом.
— А отец ребенка? — не унималась Лина.
Она искренне сочувствовала Элли, которая, судя по всему, попала в беду, и обвинение в покушении на несанкционированный доступ к электронной базе данных полиции — это лишь видимая часть айсберга.
— Что отец? — хмуро спросила Элли.
— Он в курсе происходящего?
Прежде чем ответить, Элли медленно и аккуратно сложила полотенце.
— Думаю, он догадывается, — наконец произнесла она.
Лина сокрушенно покачала головой.
— «Думаю»! Почему бы тебе прямо не сказать ему? Мой тебе совет: не оттягивай с этим разговором. Иначе потом может быть хуже. Пусть парень привыкает к мысли, что должен заботиться о ребенке.
Элли помрачнела еще больше.
— Не могу.
— Не можешь — что? — удивленно взглянула на нее Лина.
— Сказать.
— Почему, если не секрет? Стесняешься поставить парня в неловкое положение? Лучше подумай о своем собственном. Насколько мне известно, тебе еще нет и семнадцати. Рановато для материнства. Но если уж так получилось, следует подумать и о ребенке. Ему нужны и мать и отец. А ты боишься признаться! Ведь в постель, прости меня за прямоту, ложатся двое и двое же несут ответственность за последствия…
