— Ради бога, что там такое? — с усмешкой спросил он.
— Подожди, увидишь. Это сюрприз… Ой!
— Осторожно, — сказал Теодор и обнял ее за талию.
Мария устремилась вперед, сделав вид, что ничего не замечает.
Наконец Тео открыл дверь комнаты, на которую Мария затратила столько любви и труда. Ковер был светло-желтого цвета, а стены оклеены веселыми детскими обоями. Вдоль стены стояли большие белые шкафы. Мария вошла первой и осмотрела свои владения со вполне объяснимой гордостью. Аврора восхищалась всем подряд, но глаза ее при этом оставались холодными и злыми.
— Прекрасно, Мари. Просто прекрасно, — широко улыбаясь, повторяла она. — Я только подумала… Но, конечно, вы мексиканка и создали мексиканскую детскую, верно? Это очаровательная… очаровательная… — Фраза осталась незаконченной, и понимать ее можно было как угодно.
— Не думаю, что нашего ребенка будет очень заботить разница между американским и мексиканским, — любезно возразила Мария, слегка подчеркнув слово «нашего». — Может быть, вы покажете нам, что в этом свертке? Мы умираем от любопытства, правда, дорогой?
— Конечно. Помочь тебе?
Гостья начала снимать с подарка горы бумаги, под которыми обнаружилась огромная плюшевая черепаха.
— Она будет сидеть на кроватке и ждать малыша, — сказала Аврора. — Давай водрузим ее на место.
Мария стояла позади и следила за тем, как Тео помогает Авроре усадить игрушку. Эти двое были похожи на гордых родителей, устраивающих колыбель их ребенка. Они хорошо смотрелись вместе.
— Как мы ее назовем? — проворковала Аврора.
— Может быть, Бетти? — спросила Мария, пытаясь сохранить хладнокровие.
— Ох, нет, это не подходит… — Я знаю как! Мы назовем ее Хуанита. Как ты думаешь, дорогой, пойдет ей такое имя?
— Любое, какое тебе понравится, — улыбнулся он.
— Значит, Хуанита — с натужной улыбкой промолвила Мария. — Спасибо, Аврора. Прошу прощения, мне надо кое-что сказать Клариссе.
Она долго оставалась внизу, пытаясь справиться с раздражением. Когда был готов десерт, Мария подала его сама. К тому времени Тео и гостья вернулись в столовую. Подойдя к двери, она услышала настойчивый голос мужа.
— Ты не должна работать с этим человеком. Я запрещаю.
— Но что еще я могу? У меня осталась только карьера.
— Не говори так. Я не хочу думать, что ты…
— А вот и я! — сказала Мария, внося поднос. Она лучезарно улыбнулась. — Прошу прощения за задержку.
