Спустя минуту Тео вернулся.
— Он хочет видеть вас.
При их появлении старик улыбнулся уголком рта.
— Как дедушка воспринял эту весть? — вполголоса спросила она, стараясь говорить неслышно для Франка.
— Я ничего ему не сказал. Говорите сами.
Мария ахнула и попятилась, но руки Теодора легли на ее плечи, не давая уйти.
— Скажите же! — мстительно повторил он. — Разбейте ему сердце! Скажите, что с мечтой, которая позволяла ему жить, покончено!
— Как вы могли? — выдохнула она.
— Потому что мы обязаны пожениться. Неужели вы до сих пор не поняли этого?
Хантер подвел ее к кровати. С виду его хватка казалась небрежной, но Мария ощущала, что рука, лежавшая на ее плечах, крепка как сталь. Она тяжело вздохнула. Настало время сказать все.
Однако при виде сияющих глаз старика слова замерли у нее на губах. Автокатастрофа, погубившая Макса, уже чуть не убила деда, и Мария не могла причинить ему еще одно горе.
Франк с трудом протянул ей здоровую руку. Мария приняла ее и опустилась на колени рядом с кроватью. Он пытался что-то сказать.
— Дочка, — наконец тихо промолвил старик.
При звуке этого слова у Марии дрогнуло сердце. Дочка. Не внучка, а дочка. Много лет никто не называл ее так. Дрожа от рыданий, она прижала к щеке слабую руку и оросила ее слезами. Борьба окончилась. Мистер Хантер все-таки заманил ее в ловушку.
— Он еще не закончил, — прозвучало у нее над ухом.
Мария подняла глаза и отпустила руку старика. Тот указал на Теодора.
— Хорошо.
Франк дал им свое благословение.
Губы старика продолжали двигаться, и Мария подумала, что он хочет повторить свое «хорошо». Однако затем она поняла, что старик произносит другое слово. К ее ужасу, это оказалось слово «поцелуй».
— Что он хочет сказать? — спросил Тео. — Я не понимаю.
— Ничего, — торопливо ответила она.
— Позвольте мне судить самому.
— Поцелуй, — чуть громче повторил старик.
Мария поднялась и хотела отойти от кровати, но Теодор не позволил ей этого.
— Дедушка хочет, чтобы мы поцеловались, — сказал он.
— Нет, — тихо ответила она, отворачиваясь. — Это невозможно. Невозможно! Как он может просить об этом, зная…
— Вы не понимаете. Дед хочет от нас поцелуя, а не страсти и нежности. Он знает, что мы женимся ради будущего ребенка, но желает, чтобы между нами был мир.
— Мир? — прошептала она, ошеломленно глядя на Теодора. — Мир между нами?
— Вы правы. Никакого мира не будет. Но ради старика придется сделать вид.
Когда он привлек Марию к себе и взял за подбородок, она не пыталась сопротивляться.
