— Я… я скоро вернусь, — пробормотала она и быстро ушла к себе.
Она сидела на краю кровати, дрожа не столько от ярости, сколько от потрясения. Есть ли предел низости Теодора? Он позволил ей думать, будто забыл о своем неслыханном предложении, а тем временем пытался преодолеть ее сопротивление, словно это был какой-то пустяк.
Кто-то прошагал по коридору и вошел в палату Франка. Спустя мгновение Тео очутился в ее комнате, плотно закрыл за собой дверь и молча остановился посреди комнаты.
Мария подняла глаза.
— Я не ошиблась, нет? — бросила она. — Старый Хантер ждет, что мы поженимся. Значит, все это время вы готовились к свадьбе? Даже после того как я ясно дала понять, что не даю согласия на этот брак?
— Да.
— И это все, что вы можете сказать?
— Говорить не о чем. Все было задумано по-другому. Я не сообразил, что старик сможет рассказать вам.
— И когда же вы собирались сообщить об этом? — негодующе спросила она. — На полдороге к церкви?
— Я понимаю ваше раздражение, но…
— Кажется, мое раздражение вы понимаете не лучше, чем мой отказ. Мистер Хантер, разве до сих пор никто не говорил вам «нет»? Вы что, не знаете этого слова?
— Я был уверен, что после выздоровления вы возьметесь за ум. Но все следовало сделать заранее. Так я и поступил.
— В том числе сообщили дедушке? Так мог поступить только совершенно беспринципный человек!
— Зато у него появилась цель в жизни. Если бы я разрешил вам уехать, это убило бы его.
— «Разрешили»? Я не собираюсь спрашивать у вас разрешения. Просто уеду, и все!
— А я не позволю, — усмехнувшись, ответил он.
— Вы? Кто вы такой, чтобы мне приказывать?
Его стальные глаза властно вспыхнули, и тут она поняла, почему краснокожие индейцы покорились сероглазым пришельцам.
— Мари, настала пора объясниться. Я не прошу вашего согласия на этот брак, потому что у нас нет иного выхода. Мы просто обязаны это сделать…
— Я никому ничего не обязана! — отчаянно крикнула она. — Всегда есть выход…
— Хорошо, пусть так! — нетерпеливо бросил Тео. — Это было мое решение, которое я принял ради спасения чести семьи и желания обеспечить ребенка моего брата. Вы не можете отказаться.
— Чего ради?
— Макс бы не одобрил вашего отказа. Он любил вас. Он бы хотел, чтобы вы и его ребенок жили безбедно.
Лицо Марии исказила гримаса боли.
— Как вы смеете спекулировать именем Максимилиана?
— Я не спекулирую, — резко ответил Теодор, — а напоминаю о ваших обязательствах перед ним. Он был бы рад тому, что я собираюсь защитить его семью. В нашей стране семья значит все.
