Наше первое интервью состоялось в моем ноттинг-хиллском офисе. На ней были черные слаксы и белая, в пейзанском стиле блуза. Макияж ее был легким и довольно неумелым, помада размазалась по губам. Она нервничала, иногда кокетничала, а временами сильно смущалась и беспрестанно курила «Силк-кат ультра». Тем не менее в целом она производила впечатление чрезвычайно проницательной и уверенной в себе женщины.
Могу я начать со слов благодарности, с занесением в протокол, за ваше согласие участвовать в этом? Я понимаю, что это тягостная перспектива.
Должна признаться, ничего приятного я не предвкушаю.
Мы можем никуда не торопиться.
Приятно слышать. Конечно, я ведь сама вас нашла. В действительности это вы согласились в этом участвовать.
У меня, однако, другое ощущение. В конце концов, мне особо нечего терять.
Это верно. Хотя…
[Примечание автора: Саманта Сеймур делает паузу, достает сигарету и прикуривает ее дрожащей рукой.]
Простите.
Вы что-то хотели сказать.
Да. Просто чем больше я думаю об этом грустном спектакле, тем больше убеждаюсь, что из воды никто сухим не выйдет. Все замешаны во всем.
Не могли бы вы объяснить?
Поначалу мне все виделось черным и белым. Он хороший, она плохая. Я хорошая, он плохой. Я жертва, он предатель. Он жертва, она предатель. Когда все четко и ясно, это успокаивает.
А потом?
Со временем в картинку начинает проникать серый. К этому моменту большинство людей предают все забвению. Но я не могла позволить себе такую роскошь. Я до сих пор борюсь с этим. И чем дольше я борюсь, тем больше становится серого. А прекратить я не в состоянии.
Отсюда и эта книга?
Возможно… Я надеюсь, может быть, это станет последней главой. В определенном смысле это приводит к некоему разрешению, не правда ли? Вы столкнулись с этим, когда писали «Аромат увядших роз»?
Не знаю. Меня все время спрашивали: «Имело ли это терапевтический эффект?» — а ответить невозможно. Я написал книгу, потом ее напечатали. Нашлись люди, которые ее оценили, другие — не обратили внимания. На этот вопрос нет ответа. Если вы делаете это, чтобы испытать облегчение, я не могу вам его гарантировать.
Я считаю, что попробовать все же стоит. И я искренне заинтересована — надеюсь, вы в этом не сомневаетесь.
Нисколько — но зачем подвергать себя такому испытанию?
Не знаю. Только я чувствую, что так правильно.
Нам, наверное, пора приступать.
Я готова. О, только у меня сегодня мало времени. Приношу свои извинения, но сегодня институт переезжает в новое помещение, мне нужно за всем проследить. С чего начнем?
