Сцена четвертая: пятница, 4 мая, тайм-код 19.30
Виктория и Гай играют с Полли, малышка хохочет. Виктория держит ее на руках, а Гай щекочет. Старшие тем громче смеются, чем чаще и искренней малышка хихикает в ответ на щекотку. Потом Гай берет малышку на руки, а Виктория начинает строить ей рожицы. Еще больше смеха. В итоге все трое уже на полу, старшие передают младенца из рук в руки. Потом Полли оказывается на полу, а Виктория и Гай щекочут друг друга. Смех перерастает в какофонию, когда Полли присоединяется к старшим.
Тут их зовет мать. Виктория, продолжая смеяться, берет малышку на руки и выходит из комнаты. Гай идет за ней, во все горло распевая «Мишки на пикнике».
На этом записи первой недели заканчиваются.
Интервью с Самантой Сеймур
Значит, вы считаете, что до того, как просмотреть воскресные записи, он собирался рассказать вам о камере и о посещении «Циклопа»?
Да, я так считаю.
Потому что он так вам сказал.
Да. Я всегда доверяла своему мужу. Я бы и сейчас ему поверила, если б он был жив.
Так почему же он ничего не сказал?
Ответ очевиден, не так ли?
Потому что он вам не доверял.
Я бы сказала иначе. Он беспокоился за Викторию. Отец хочет оградить свою дочь. Обычная история. К тому же он черт знает что вообразил насчет ме-Марка. Он смотрел запись, не зная контекста. Мне понятны причины. Ему показалось, что я прощупываю почву, прорабатываю вариант.
Но это было не так.
Уж точно не осознанно. Возможно… я не знаю. Между мной и Алексом все шло отнюдь не гладко, но я не беспокоилась, потому что все это было объяснимо — новорожденный малыш, старшие дети со своими подростковыми проблемами, увядающие сексуальные отношения, проблемы на работе. Все в итоге прояснилось бы.
Вы были привязаны к Марку Пенджелли?
На мой взгляд, он весьма привлекателен. Я испытывала к нему симпатию. Тяжело воспитывать ребенка в одиночку, особенно отцу. Он страдал.
Простите за настойчивость, но вы не ответили на мой вопрос.
Нет. Привязанности не было.
И…
И все. Как я уже вам говорила, между нами ничего не было. Это все, что вам нужно знать.
Почему на записи вы называете себя сукой?
Потому что я бываю такой. А, понятно, на что вы намекаете. Думаете, я называла себя сукой, потому что…
Было ли между вами и Марком хоть что-нибудь? Хотя бы поцелуй?
Знаете, когда-нибудь это прочтут мои дети. Мне кажется, с вашей стороны не очень порядочно проявлять такое… нездоровое любопытство. Я принимала вас за писателя другого толка. Возможно, я ошибалась. Возможно, вся эта книга — ошибка.
