[Саманта Сеймур начинает плакать. Диктофон выключается. Спустя несколько секунд запись возобновляется.]
Не стоит так убиваться.
О, Алекс. Что я с тобой сделала?
Может, хватит на сегодня?
Нет. Я хочу выговориться. Задавайте вопросы.
Хорошо. Чем же закончилась вся эта история?
С поцелуем? Ну, несколько дней я с ним не разговаривала. И попросила его уволить Памелу Джил. Но он отказался. Сказал, что это не ее вина — по крайней мере, он виноват не меньше. Это так на него похоже — справедливость прежде всего. Я сказала, что его принципы ему важнее, чем я. Но он и пальцем не пошевелил.
Но в итоге он уволил ее, так ведь? Через неделю или две.
У него не было выбора.
Потому что вы на него давили?
Нет. Она стала небрежна. Слишком фамильярна. Как будто между ними что-то было, хотя ничего не было, и он дал ей это понять.
В чем проявлялась ее небрежность?
По словам Алекса, она продолжала флиртовать с ним. Стала опаздывать или уходить до конца рабочего дня. Навязчиво предлагала ему пойти куда-нибудь выпить и ужасно оскорбилась, когда он отказался. Ничего особенного — все в ее стиле и манере поведения. И все равно Алекс не хотел ее увольнять. Но тут произошла история с этой сомалийкой.
Кстати, мисс Джил говорила, что у вашего мужа были расовые предрассудки.
Да, были. Это так.
Вы хотите сказать…
Предрассудки распространялись в основном на белых. «Отбросы из вагончиков», как он их называл. Глупые существа, неспособные отвечать за собственные поступки. Перекормленные, ожиревшие, покорные, вялые. Значительно большее уважение он испытывал к выходцам из Восточной Африки, особенно к сомалийцам. Некоторые из них работали на двух-трех работах, чтобы выжить. Это были беженцы, вынужденные мигранты, без гроша за душой, но у них была гордость. Кроме того, они объединялись вокруг церкви, что, наверное, импонировало ему при его… скажем так, уклоне к религиозности. Он не был расистом. И пусть те, кто повторяет голословные обвинения Памелы Джил, попробуют привести хоть одно доказательство! Хоть одно.
Вы не повторите, что это были за обвинения?
Не желаю. Дело в том, что и они тоже подтолкнули его на эту дорожку.
Они прозвучали только после его смерти.
Да, но он боялся их. Памела грозилась «разоблачить» историю с миссис Мадуубе — хотя, пока он был жив, на публичные выступления она так и не отважилась. И Алекса беспокоила не только его профессиональная репутация — он, должно быть, думал, что я просто взорвусь, после того, как отреагировала на тот поцелуй.
