Из станка доска выходила совсем другой — чистой, гладкой, словно отполированной.
— Вот это да! — сказал Костя.
Парень, стоявший за станком, посмотрел на него и вдруг подмигнул, будто хотел сказать: «Что, неплохо ведь получается, правда?». Костя и удивился этому подмигиванию и обрадовался. Не задумываясь, он шагнул к рабочему, как к хорошему знакомому, и сказал:
— А мне можно… поработать?
Он произнёс эти слова громко, звонко, но сам еле расслышал их.
— Ого, какой герой! — баском сказал парень и прищурил на Костю озорные карие глаза. — Ну, становись. — Он выключил станок и кивком головы показал на приступочку, на которой стоял сам.
Чувствуя, как замирает сердце, Костя взобрался на неё.
— Держи, — сказал рабочий, и Костя обеими руками ухватился за доску. Парень своими крепкими мускулистыми руками тоже взялся за неё. Теперь они держали её оба — рабочий и Костя. Рабочий нажал чёрную кнопку на небольшом щитке и сразу же что-то внутри станка загудело, доска дёрнулась, поползла вперёд, и Костя ощутил могучую ровную дрожь машины.
Доска всё ползла и ползла, чуть подрагивая под руками, и Костя чувствовал на своей спине восхищённые и завистливые взгляды приятеля и сестры.
Но вот доска ушла в станок и где-то там, по другую его сторону, вышла чисто обструганной, гладкой. Рабочий выключил мотор. Он молча похлопал Костю по плечу и опять подмигнул, но на этот раз — Мише.
— Хорош помощник? — спросил Миша.
— Хорош! — совершенно серьёзно ответил парень.
Красный от радости и смущения Костя отошёл от станка. Было видно, что Вите тоже очень хотелось стать к машине, но он постеснялся и только сказал Косте:
— Теперь ты ребятам рассказать можешь… как работал. Да?
Валя пробормотала:
— Подумаешь, работал!.. Он так только держался за доску. Только мешал.
Просто ей было завидно.
К ним подошёл невысокий седой старичок в очках. Он со всеми поздоровался за руку — с Мишей, Валей, Костей и Витей. Рука у него была тёплая, сухая и жёсткая.
— Что, смену себе готовишь? — спросил старичок и бросил на Мишу лукавый взгляд из-под очков.
— Смену, Андрей Тимофеевич, — улыбнулся Миша. — А что, подходящая будет смена?
Старичок посмотрел на ребят, указательным пальцем почесал бородку и лишь после этого ответил:
— По-моему, подходящая. Боевая… Ну-ну, давайте…
И мелкими быстрыми шажками заспешил куда-то.
— Наш мастер, — с уважением сказал Миша и помолчал. — Ну что же, двинемся и мы…
Другие станки, к которым они подходили, тоже обстругивали доски. Доски были разные: толстые и тонкие, широкие и узкие, длинные и короткие.
