Учитывая важность и секретность предстоящих переговоров, Куракина снабдили подробным наказом[5], который по указанию царя составил канцлер Г. И. Головкин. Наказ предписывал послу убедиться, насколько верны слухи в "склонности его светлости" к России. В случае, если слухи подтвердятся, послу необходимо было добиваться приватной аудиенции у курфюрста. От имени царя его следовало уведомить, что в России знают о традиционных дружественных отношениях Ганновера со Швецией, что курфюрст "всякие услуги и доброхотства шведской короне чинил", но что "немного за то благодарения от шведской стороны получил, но наипаче всякие досады". А из-за близости к Ганноверу шведских владений Бремена и Вердена король "всегда может быть опасен... ибо их шведское ненасытие к распространению своей власти уже всем соседям" хорошо известно.
Послу надлежало подчеркнуть, что российский государь королю шведскому "конечного опровержения не намерен искать", но "намерен силу его таки обуздать", чтобы он не мог как прежде вредить России, империи и прочим соседним государствам.
После такого вступления дипломату надлежало предложить Георгу присоединиться к восстановленному в октябре 1709 г. Северному Союзу. В этом случае Россия обязуется поддерживать стремление Ганновера расширить свои владения за счет приграничных бременских провинций.
Строго придерживаясь инструкции, Куракин вместе с тем в более мягкой, дипломатической форме сформулировал эту задачу своей миссии. В ответ Георг, связанный системой международных договоров, ограничился пожеланием скорейшего (нынешней зимой) мира между Швецией и Россией.
На фоне в целом благожелательного отношения к российской стороне и определенного интереса к предложениям посла при ганноверском дворе имелась достаточно влиятельная прошведская партия во главе с сыном курфюрста. Куракину необходимо было нейтрализовать ее влияние. С этой целью посол нанес визит матери курфюрста Софии, у которой сохранились приятные воспоминания о встрече с русским царем в Коппенбрюгге летом 1697 г., во время его заграничного путешествия.
В последующих переговорах ганноверская сторона в лице министров Бернсдорфа и Ельца уверяла русского посла в расположении и дружеских чувствах курфюрста к царю. Однако от наступательного союза и присоединения к Северному союзу уклонялась, ссылаясь на то, что войска курфюршества, согласно договору, находятся на службе у Великого союза (Англия, Голландия, Австрия).
