А ребята пылят праздничной обувью и выясняют отношения.
— Дали тебе первый раз в жизни сейнер, Сашка!
— По морде ему дать.
— Ну дай, дай! Спасибо скажу.
— Дадут, не проси.
— Какие еще предложения?
Некоторое время разговаривают только ногами. В лад и не в лад.
— Славка! Ты звал.
— Я молчу.
— Как это понимать?
— Это? — спрашивает Славка. — А вы посмотрите на жениха с невестой, на Кирюху с Аленой. Посмотрите, какие они. Они не для того рядом, чтобы такое слушать.
И, отталкивая свои колени, лезущие под руки, как мячи, он пошел вокруг всей бригады, мимо Алены с Кирюхой, и запел:
У Яны и Яночка
Родилась цыганочка,
Над Яном с Яною трава,
А цыганочка жива!
— А рыба преет, — замечает один из пляшущих, самый серьезный. — У нас ее и не примут. Весь день мыкались, тарахтели-барахтели, рубля не получим.
— Заткнись, Копейка!
— Еще поймаем, — отсекает и Славка. — Рыбы полное море, а их двое. Хотите свадьбу испортить?
— Что же мне делать? — спрашивает Сашка, весь в поту.
— Будешь сниматься. Как «пред» велел.
Бросив фразу через плечо, Славка, чубатый, глазастый и губастый, обводит всю свадьбу сияющим взором и продолжает:
А вот Кирилл с Аленою,
У них сердца влюбленные,
И любви их нет конца,
Ламца-дрица-ой-ца-ца!
Рассыпает топот праздничных подошв Славка, заглушая говор за спиной.
— Сволочи вы, — неожиданно заключает Сашка, ударяя ногами из последних сил.
Ребята, показавшие себя такими хорошими, загалдели. Заходили ходуном лопатки, без разбора смешались голоса, пока не вторгся властный окрик:
— Как гуси!
В их кругу, оказывается, толокся сам «пред», молотил себя ладонями по груди больше в правую половину, потому что слева — старое сердце.
— Устроили собрание? — спросил Горбов.
— Да, — сказал Сашка.
— Что решили?
— Не волнуйтесь… Поддержали вас… Исключительно…
— Молодцы, — успокоенно вздохнул Илья Захарыч и сбавил темп, пошел через такт, а ребята отплясывали с прежней резвостью. — Наказание мы тебе придумаем. Дай только этому кино уехать.
— Тогда поздно наказывать, тогда его славить будут, а мы и рубля не заработаем. Тарахтели-барахтели…
— Рыбу примут.
— Спасибо, конечно, — сказал Сашка и поклонился Илье Захарычу.
— Вот так живут простые советские люди, — шутит Славка.
Танец кончен. Сашка, прыгавший больше всех, устало идет из круга, разбредаются, насупясь, и ребята, а Горбов дубасит один планету, и со всех сторон, как говорится, гремят аплодисменты, переходящие в овацию. Уже не в лад. А в его честь.
— Всех переплясал пред!
