— В котором часу это было?
— Около семи.
— Вы встретили Климчака на остановке?
— Да.
— Он спрашивал о Мельницкой?
— Спрашивал.
В голосе судьи прозвучало осуждение:
— И, говорят, вы о ней невежливо отозвались?
Стася откровенно удивилась. На душе у неё могли кошки скрести, но Мельницкая-то тут при чём?
— Это как — невежливо?
— Ну, что вам до неё дела нет, поскольку подруга ведёт себя распущенно. Разве вы не сказали, что она такая… Ну…
Возмущение Стаси было совершенно искренним:
— Ничего подобного! Я о ней никогда бы так не сказала! Она не водится с такими… этими… У неё приличные друзья!
Образ жизни и знакомства Мельницкой судью мало интересовали.
— А потом, когда вы встретили на остановке Климчака с Зажицкой, что дальше было?
— Я вернулась вместе с ними на такси. В городе мы распрощались и разошлись.
* * *
Слава богу! Об этом никто не мог знать, ведь она никому не сказала, но Лёлик был совсем другой… О Мельницкой он, конечно, спрашивал, но ей сделал комплимент, пошутил немного, а смотрел так, будто впервые её наконец заметил. Зажицкая думала о своём и не обращала на них внимания, а Стасе сам воздух в том такси казался умиротворяющим. Шаг вперёд был сделан, вся затея не пропала зря, ещё чуть-чуть…
Вот если бы встретиться с ним наедине, без ненужной компании…
* * *
Патриция не могла, разумеется, знать Стасиных переживаний, но она почувствовала неожиданную мягкость, на мгновение появившуюся в голосе свидетельницы. Затем всё опять затвердело: и свидетельница, и голос.
— При каких обстоятельствах вы встретились снова?
— Мы договорились с подругой…
Судья слишком долго благодушествовал. Остатки вежливости улетучились и сварливость прорвалась наружу:
— С какой подругой? Фамилии называть! О чём договорились?
— С Добровольской Вандой, — всполошилась Стася. — Ну… так просто… встретиться…
Не иначе как ничего не значащая Добровольская Ванда потребовалась судье для протокола, поскольку в бумагах отрыть её не удалось. Набормотавшись вволю, он успокоился, и рыки на какое-то время прекратились.
— И что?
— У меня остановились часы.
— И вы опоздали?
— Ну да.
— И что?
— Я встретила на улице Гонорату с Павловской, они сказали, что Юрик Зажицкий приехал из армии.
Инструкции, адресованные секретарше, были практически не слышны, и Патриция пожалела, что лишена возможности наслаждаться этими литературными шедеврами, да ещё в невероятном сочетании с высказываниями свидетелей. Судья опять взялся за излюбленный скачкообразный способ ведения допроса:
