— Когда вы вступили с ним в связь?
Зажицкой вопрос не понравился. Заметно было, что она рада была бы отказаться отвечать и чувствовала себя весьма неуютно.
— Ну, недавно, в августе.
Патриция удивилась. В предыдущих показаниях август фигурировал, но создавалось впечатление, что не успел Климчак выйти из ворот тюрьмы, как эта самая Зажицкая тут же к нему в объятия и кинулась. А получается — ничего подобного. Прошло без малого полгода, прежде чем они определились. Интересно, кто проявлял инициативу, а кто сопротивлялся, и как это так произошло, что всего-навсего двухмесячный роман получил такую огласку? У Зажицкой, конечно, муж имелся. Факт, исходя из возраста ребёнка — уже два года замужем… Ерунда, муж и ребёнок не обязаны совпадать по времени… Как бы там ни было, семейное положение вовсе не стало препятствием на пути к Лёлику.
— Вы познакомили Руцкую с Климчаком?
— Да.
— При каких обстоятельствах?
По непонятной пока причине настроена Зажицкая была крайне враждебно. Может, кусала себе локти, что сама же их и познакомила?
— Я точно не помню.
Зато судья помнил. Он тяжко вздохнул и принялся по новой задавать всё те же вопросы, будучи уверен, что получит на них всё те же ответы, потому как лгать тут не имело ни малейшего смысла. Встретились, Зажицкая зашла к Гонорате, Стася ждала у ворот, пошли в кафе…
— А в кафе что было? О чём говорили? Она кокетничала или как?
Свидетельница постаралась припрятать неприязнь и проговорила сухо и слегка обиженно:
— Я бы так не сказала. Болтала по-приятельски.
— Показывала какие-нибудь фотографии?
— Только удостоверение. Сказала, что плохо на том фото получилась.
— Говорила, что она девственница?
— Как-то так выходило.
Равнодушие Зажицкой казалось абсолютно искренним. Тема девственности ей явно надоела. Патриции тоже. А очень может быть, что и судье.
Тот по своему обыкновению сделал скачок во времени:
— А что там случилось с той встречей в Лонцке?
— Они собрались и уговаривали меня, чтобы я тоже поехала. Климчаку нравилась Мельницкая, и он хотел с ней увидеться. Мы договорились встретиться на остановке, но их там уже не было.
— И на чём вы поехали?
— На такси.
— А кто платил?
— Климчак.
«Какая ему, на фиг, разница, кто платил за такси Зажицкой и Климчака? — подумала Патриция. — Какое это имеет касательство к изнасилованию Стаси? Разорился на такси и от расстройства её поимел?!»
Нет, судья спрашивал о чём попало, потому как готовился к следующему вопросу, в который вкралась нотка сомнения:
