— В середине августа.
— Значит, с середины августа вы порвали с Зажицкой?
— Не совсем, поскольку Карчевская то приезжала, то уезжала.
Кайтусю ситуация становилась ещё как понятна и даже близка.
— То есть вы сожительствовали одновременно и с Карчевской, и с Зажицкой?
— Только в лесу! — специально подчеркнул Климчак, что прозвучало так, будто характер местности свидетельствовал о его верности.
— Вы любите Зажицкую, живёте с ней, живёте с Карчевской… Как вы это объясните?
«Спятил, — сердито подумала Патриция, забыв на мгновение о брошке. — Разве такие вещи надо объяснять? Обратился бы к собственному опыту!»
Судья начал слушать внимательнее.
— Я к Карчевской поначалу серьёзно не относился, — подумав, объяснил слегка смущённый Лёлик. — А она женщина доступная, сама набивалась…
— Карчевская? — удивился судья.
— Нет, Зажицкая.
— Так которая для вас, в конце концов, важнее?! — возмутился прокурор. — Карчевская или Зажицкая?
— Он обеих любит, — подсказал ему судья.
— Так зачем же вам ещё и Руцкая?!
Смущение Лёлик сыграл на отлично, как джентльмен, которого непреодолимые обстоятельства вынуждают раскрыть интимную тайну.
— Я не мог отказать…
Своим признанием он на некоторое время заткнул рот безжалостному господину прокурору. Патриция даже удивилась, что тот всё ещё стоит на своём месте, вместо того чтобы заключить родственную душу в объятия, выражая тем самым ей искреннее сочувствие. Судья опять разбурчался, чем привёл обвинение в чувство. Кайтусь отбросил сантименты и перешёл к фактам.
— Получается, вы не приглашали Карчевскую в комнату только потому, что она ревнует?
Климчак сдержался и не стал пожимать плечами.
— Моя сестра её не любит, Зажицкая тоже… — Он вдруг спохватился: — Зачем мне было её приглашать, если я и сам там не сидел?
— Так Зажицкой же с вами не было?
— Я хотел сказать, Павловская…
Других вопросов у Кайтуся не имелось, пришлось бы повторяться, судья тему исчерпал. Толку от всего этого не было никакого, старый гриб объявил небольшой перерыв.
* * *
На этот раз Кайтусь не появился, смылся куда-то. Патриция постояла некоторое время, не будучи уверена, остался ли он в зале или вышел через судейскую комнату, почувствовала, что проголодалась, решила что-нибудь перекусить в одиночку и пошла вниз.
Зал судебных заседаний располагался на втором этаже. Туда вела заслуженная, основательно обшарпанная деревянная лестница. Холл на первом этаже имел странную конфигурацию, с одной стороны — узкий тёмный коридорчик, ведущий, по всей видимости, к каким-то служебным помещениям, с другой — была глубокая ниша, а в ней приоткрытая дверь. Видневшийся кусок свободного пространства, несомненно, являлся проходом к лестнице в подвал, которая отсюда не просматривалась, вероятно, начиналась чуть дальше. Таким образом, под лестницей на второй этаж образовался закуток, который обычно использовался для хранения вёдер, тряпок, половых щёток и прочего рода необходимых, но малодекоративных предметов.
