— …в комнате вместе с моей сестрой.
— Что они делали?
— Сидели за столом, на котором стояла бутылка водки.
— Что дальше?
— Первое, что сказала мне Руцкая: «Лёлик, я хочу с тобой выпить».
Достоверность этой информации Патриция отвергла сразу же. Не то чтобы такого нельзя было ожидать от незнакомой, в конце концов, ей Стаси, а просто прозвучало это уж слишком по-лёликовски. Так Климчак представлял себе девушек, вот только это не были обычные домашние девушки, живущие с родителями, заканчивающие школу, начинавшие работать. Приличные. Он бессознательно воспроизвёл слова, характерные для компании аморальной Зажицкой, ведущей безнравственный образ жизни в Познани.
— Врёт и глупо, — шепнула она в брошку, а Кайтусь машинально кивнул.
Судья на глупую ошибку не обратил ни малейшего внимания.
— А вы что?
— Отказался, поскольку мне нездоровилось и очень устал после работы.
Продолжение выглядело уже лучше. Из материалов дела Патриция знала, что Лёлик вкалывал на семейной стройке и имел все основания утомиться. Вот только зря он преувеличивал, и откуда взялась болезнь? Выглядел он вполне здоровым.
— Но вы всё-таки выпили?
— Выпил сто грамм, — с огорчением признался Климчак, отлично сознавая, что в его категорический отказ ни один нормальный человек не поверит.
— Какие были рюмки?
— Стограммовые стаканчики и рюмки по пятьдесят.
— Из того же графинчика?
У судьи был несомненный талант задавать неожиданные вопросы. Ему опять удалось поставить в тупик Патрицию. Какой графинчик, чёрт побери, ведь только что подсудимый упомянул о стоявшей на столе бутылке водки, откуда же у старого сморчка взялся «графинчик»?
Климчак обалдел не меньше Патриции и молча пялился на судью, которому это нисколечко не мешало.
— «Я выпил сто грамм из того же графинчика», — продиктовал он секретарше. — И что было дальше?
В принципе обвиняемый хорошо подготовился, в показаниях не путался, тем более что в них содержалось достаточно правды. Вот только судья всё время сбивал с толку, перескакивая с одних событий на другие, словно резвящийся зайчик, и совершенно наплевав на их последовательность. Климчак изо всех сил пытался приспособиться к навязанному ему темпу допроса.
— Я пошёл в кухню, где была моя невеста.
— Почему вы её не пригласили в комнату? Вы её стыдились?
— Она ужинала и тоже устала. Она не очень любит компании и вообще вспыльчивая, ревнует…
Судья будто не слышал и, безжалостно откинув тему невесты, продолжал:
— Вы вернулись в комнату, и что?
