Маленькое улыбающееся создание, самое главное на свете.
Он пролистал несколько страниц. Фото заплаканной Иоанны с полицейским Лас-Вегаса. Она собрала тогда в подол платьица кучу монет из игрового автомата. И хотя в Лас-Вегасе детям запрещено прикасаться к игровым автоматам, полицейский улыбнулся и разрешил с ним сфотографироваться. Но Иоанна испугалась, увидев у него пистолет.
Она с самых ранних лет серьезно относилась к законам и правилам. Это у нее, кажется, единственная «непольская» черта.
Он неторопливо переворачивал пластиковые страницы альбомов, осторожно прикасался к фотографиям, словно это помогало оживить воспоминания. Не услышал, как Иоанна вошла в комнату и встала у него за спиной. Не успел вытереть слезы…
Похоже, в последнее время о любви больше знают ученые, чем поэты. Многих это приводит в ужас, других, напротив, успокаивает. Для сохранения вида (в том числе и человеческого) любовь вовсе не нужна. Как раз наоборот.
С точки зрения эволюции романтическая любовь, которую так часто описывают поэты, — явление вредное, потому что удерживает самца рядом с одной-единственной самкой. Некоторых самцов надолго.
Ученые называют это моногамией. Такие самцы перестают распространять свои гены. Для вида это весьма прискорбно, так как именно благодаря смешиванию наиболее разнородных генов рождается самое здоровое потомство, конкурентное в борьбе за выживание.
Более того, иногда верность одной партнерше вообще лишает шансов иметь потомство. С точки зрения эволюции верность небезопасна. Женщина в детородном периоде (от первой менструации до менопаузы) теоретически может рожать двадцать раз, тогда как мужчина за свою жизнь способен зачать количество детей, превышающее население Китая.
Если рассматривать это в экономических категориях, получается, что любовь, удерживая мужчину рядом с одной женщиной, в той или иной мере увеличивает и без того немалое превышение предложения спермы по сравнению со спросом на нее.
Ведь моногамия не просто неестественна, это, скорее, извращение, пусть и не такое вредное, как воздержание. К счастью, моногамия присуща всего лишь трем процентам существующих на планете видов, среди которых млекопитающие отряда приматов составляют незначительную часть.
У вида Homo sapiens прочная моногамия встречается редко, и все связанное с вопросами ревности и измены — удел лишь поэтов и, может быть, еще судей, которые занимаются бракоразводными процессами.
