– Гляди, Дейкстра, – сказал вдруг Роланд. – Кусок неба в твоей руке, он уменьшается.
Дейкстра пригляделся и понял, что кусок неба, действительно, уменьшается, как будто растворяясь в воде. Впрочем, почему как будто?
– Кажется, я понял, – сказал Дейкстра. – От холода вода делается твердой, как камень, и небо состоит из этой затвердевшей воды. А кусок неба в моей руке тает от тепла руки.
– Ерунда какая-то, – сказал Роланд. – Хотя… А ведь ты прав, мудрец! Из точки разлома истекает жар, и этот жар растворяет небо, превращая его в обычную воду. Гляди, как много уже растворилось.
Дейкстра огляделся. Последние слова Роланда заставили его посмотреть на небесный пейзаж иначе, и он понял, что эти слова соответствуют окружающей действительности. В небесной тверди выросла большая полусферическая яма (если можно называть ямой то, что растет не вниз, а вверх), точка разлома находилась в ее центре, а они с Роландом – почти на самом краю. Из центра разлома исходило теплое течение, ну, то есть, на самом деле холодное, но по сравнению с холодом неба – теплое. Было видно, что промоины, испещряющие поверхность ямы, вполне могли быть промыты этим течением.
– Что же такое там в центре, хотел бы я знать, – сказал Дейкстра. – Это очень мощный источник тепла, что-то вроде маленького вулкана, но как может вулканический огонь гореть в небе, где нет ничего, кроме воды, затвердевшей от неимоверного холода?
– Я сплаваю и все узнаю, – сказал Роланд. – Оставайся здесь и жди меня, а если я не вернусь – режь веревки, крепящие парус, и отцепляйся от неба, балластный камень опустит тебя вниз. Не думаю, что это будет сложно.
– Хорошо, – сказал Дейкстра. – Знаешь, Роланд, ты – настоящий герой. Удачи тебе!
– Здравствуй, король! – сказал Сантьяга. – Ты меня звал?
– Ты не торопился на мой вызов, – недовольно произнес король Дуайт.
Сантьяга виновато развел руки и склонил голову в поклоне, однако поклон этот был не таким, каким травоеду положено приветствовать короля. Не было в этом поклоне должного восхищения, можно было подумать, что короля приветствует рыцарь.
Дуайт решил, что следует произнести приличествующую случаю речь. Он произнес следующее:
– Сантьяга, ты стал излишне горд и пренебрегаешь приличиями в большей мере, чем позволено травоеду, даже столь выдающемуся, как ты. Однажды ты нарушил приличия, придя на рыцарскую скалу без вызова, тогда я не стал делать тебе замечания, потому что был занят научным вопросом, но ты еще раз пренебрег приличиями, произнеся вслух запретное имя, и мне пришлось изгнать тебя с позором. Позже ты приказал другим травоедам собирать вещи, принесенные волной небесного разлома, и это было правильно, но ты не передал эти вещи мудрецу, а попытался изучить их самостоятельно, и из-за этого погиб травоед Фернандо. Также мне донесли, что не все чудесные камни, рисующие великолепные узоры, ты сдал мудрецу, а некоторые оставил себе и тайно оживляешь их, наслаждаясь чудесной красотой. Берегись, Сантьяга, мое терпение велико, но не безгранично!
