Квиллиан натянуто улыбнулся. Его ленивый взгляд вдруг утратил сонную поволоку.
– Не намерены же вы поставить в один ряд происшествие с Прескоттом и поединок, проводимый по всем правилам кодекса чести? Осмелюсь заявить, что получить ломом по голове – это несколько… вульгарно, не так ли?
– Уж не говоря о том, что смертельно.
– Пожалуй, – фыркнул барон. – Хотя, по правде сказать, Прескотт сам виноват. Он должен был подумать о последствиях прежде.
– Прежде чем что?
– Разумеется, прежде чем настраивать против себя половину города.
– Я слышал, вы и сами повздорили с епископом на публике. Кажется, в прошлую субботу? В Гайд-парке? – добавил Себастьян, видя, что собеседник непонимающе уставился на него.
– А-а, вы об этом, – лорд Квиллиан отмахнулся от инцидента небрежным взмахом тонкой руки, обтянутой белоснежной лайковой перчаткой.
– Именно. Полагаю, разногласия возникли по поводу упразднения рабства?
– Чертов праведник пытался протянуть через парламент закон об отмене рабства, – засопел барон. – По моему мнению, даже заикнуться о таком во время войны равнозначно государственной измене. Финансовые последствия этой невероятной дурости окажутся губительными.
– Для вас.
– Для Англии.
– Думаю, его преосвященство верил, что усердствует во благо высшей силы.
– Этот человек был глупцом.
Себастьян заметил, как рука собеседника теснее сжала серебряный набалдашник прогулочной трости. Виконт и сам имел подобную вещицу: если повернуть изысканную рукоятку, обнажится длинный, узкий кинжал.
– Поговаривают, Прескотта пытались шантажировать. Вам, часом, ничего об этом не известно?
– Шантажировать? Правда? – губы барона растянулись в деланной усмешке, но взгляд оставался жестким. – Вы допускаете, что в прошлом его добродетельства имелось нечто, могущее сделать безгрешного святошу уязвимым для вымогателей? Как… забавно. Этим можно было бы воспользоваться, если бы знать раньше.
Виконт вгляделся в тщательно напудренное лицо модника:
– Так вы утверждаете, что не знаете в прошлом епископа никакого предлога для шантажа?
– Шантаж – это так отвратительно. Вы не согласны?
– Как и убийство, – заметил Себастьян.
– Совершенно верно. Если желаете знать мое мнение – а я полагаю, что желаете, ведь вы явно намеренно разыскали меня для обсуждения данного кошмарного дела – так вот, властям не мешало бы присмотреться к действиям этого субъекта из колоний.
– Из колоний? Американца?
– Вот именно. Его, кажется, зовут Франклином. Если не ошибаюсь, перед недавними неприятностями он был губернатором Нью-Джерси или чего-то вроде.
