– Он не упомянул об убийстве?
– Нет.
Девлин в последний раз окинул комнату взглядом и направился к лестнице. Эшли следовал за ним на почтительном расстоянии. На площадке второго этажа виконт спросил:
– Как долго вы служили капелланом у Прескотта?
– Уже четыре года.
– Выходит, вы хорошо его знаете.
– Да, достаточно хорошо, – кивнул клирик.
– У епископа было много врагов?
Себастьян ожидал немедленного бессознательного отрицания, но вместо этого услышал:
– Он был не из тех, кто боится занимать неугодную позицию. К сожалению, такие люди не могут не нажить врагов. И немало.
– О неугодной позиции по каким вопросам идет речь?
– Эмансипация католиков[14]. Необходимость принятия законов о детском труде. Рабство…
– Прескотт был аболиционистом?
– Для него это являлось делом принципа. Епископ Лондонский несет ответственность за духовное благополучие колоний, и его преосвященство очень серьезно относился к этой части своих обязанностей. Принятый несколько лет назад Акт о запрете работорговли был, с точки епископа, только началом. У Прескотта имелось твердое намерение провести через парламент закон об отмене рабства.
– Бесспорно, надежный путь заиметь врагов, – согласился виконт. Немало влиятельных англичан вложили свои средства в Вест-Индию. Лишиться бесплатного рабского труда на островах означало бы для них разориться. – Не слышали, кто-либо желал епископу зла?
– Вы имеете в виду, угрожал ему? – капеллан остановился у подножия лестницы, нахмурив брови, словно раздумывая. Но затем отрицательно покачал головой: – Нет. Кажется, нет.
Себастьян вгляделся в кислое, худощавое лицо собеседника. Доктор Эшли был никудышным лгуном.
– Мне бы хотелось ознакомиться с перечнем назначенных епископом встреч за последние несколько недель.
– Согласую с архиепископом, – шмыгнул носом капеллан. – Если его высокопреосвященство не будет возражать, я распоряжусь, чтобы секретарь приготовил для вас копию. Кстати, вы второй человек за сегодня, попросивший такой список, – бросил Эшли, кивком подавая знак насупленному лакею открыть входную дверь.
– Да? А кто же первый? – полюбопытствовал Девлин, останавливаясь на верхней ступеньке крыльца. – Один из магистратов Боу-стрит?
– Нет. Мисс Геро Джарвис. Всего доброго, милорд, – поднес платок к носу капеллан и бросил выразительный взгляд на слугу, который тут же молча закрыл дверь, разделяя собеседников.
Себастьян постоял какое-то мгновение, уставившись на просторную площадь с широким водоемом и памятником королю Вильгельму ІІІ посередине
