. Я помню, еще мальчишкой был, когда священник застал в крипте самого Дэшвуда. Тот пробрался в склеп за черепами для своих нечестивых оргий.
– А прошлым вечером? – поинтересовался Девлин. – Никаких чужаков поблизости не попадалось?
– Знаете, я поспрашивал, – покачал головою сквайр. – Еще до того, как появился этот писклявый магистрат с Боу-стрит и прибрал дело в свои руки. Никто не заметил ничего необычного. Его преподобию показалось, что он узрел чью-то тень, когда выбирался из склепа. Но, по правде говоря, отец Эрншоу слеп, как крот. К тому же, кучер епископа все время сидел на козлах буквально в нескольких футах от входа в церковь и ничего не видел.
Корыто уже опустело, и гончие скулили, прося выпустить из загона для кормления.
– Будь епископ человеком другого склада, я бы мог предположить, что он потерял сознание и разбил голову об угол гроба или чего другого. Благодарение Богу, Пайлов всегда хоронили на погосте. А вот Прескоттов нет. Не очень оно приятно – видеть своих кровных родственников, превратившихся в оскаленные пугала. Только братцев Прескоттов это, похоже, никогда не волновало.
– Вы хотите сказать, епископ родом из этих краев?
– А вы не знали? Он вырос в Прескотт-Грейндж, между нашей деревней и Ханслоу. Братья Прескотты в детстве частенько играли в этом склепе. Все пятеро.
– Пятеро?
– Ну да, упокой Господи их души. Тогда в приходе служил какой-то их дальний родственник, и когда тот задремывал в ризнице, мальчишки снимали у него с пояса ключ от решетки. Открой загон и дай им побегать, – поворачиваясь к выжлятнику, велел Пайл.
– А ну, пошли! – распахивая ворота, окликнул собак слуга.
Себастьян отступил в сторону, не сводя глаз с мясистого, обветренного лица собеседника.
– И вы тоже лазили с ними в крипту, да?
Смущенная усмешка собрала морщинки в уголках светлых глаз сэра Дугласа:
– Конечно, лазил. Даже играл с ними в «охотника и оленя» и «слепого человечка»[9].
Сквайр смотрел, как из открытого загона выбегают гончие, удаляясь радостными прыжками, и улыбка на его лице угасала.
– Но мне там не нравилось, – признался он и повторил, словно первого раза было недостаточно. – Никогда не нравилось.
* * * * *
– Разузнал что-нибудь? – спросил виконт у подъехавшего на двуколке грума.
– Никто в деревне прошлым вечером ничего не видал и не слыхал, – доложил Том, перебираясь на запятки, в то время как хозяин трогал с места. – По крайней мере, до тех пор, пока пастор не начал вопить.
