На горизонте люди видят скалы, только до поры до времени им не суждено знать, что в них существуют ворота Вальгринд – Ворота мертвых… Впрочем, зачем им знать об этом? Тех, кого Старик заберет к себе и назовет эйнхериями, беспрепятственно пройдут по мосту Биврёст (люди почему-то называли его „радугой“), и ворота перед ними откроются сами собой. Эти избранные, конечно, счастливее прочих, но даже им никогда не коснуться ветвей ясеня Иггдрасиль, соединяющего миры, из-под корней которого вытекает мрачная и холодная река Гьёлль, унося недостойных стать эйнхериями в мрачный Хель…
Откуда появился Хель, Старик помнить не мог, ведь тот возник в Начале Времен, а он сам родился позже, во Времена Творения. Хотя какое это имеет значение, если мир уже создан таким, какой он есть, и изменить его может только Последняя Битва?.. Нет, все же лучше думать о начале времен, чем о конце!..
Вначале, как говорила вёльва, был Нифльхейм – зияющая тьмой ледяная бездна, в центре которой бурлил кипящий котел Мусспель. Из котла вылетали ядовитые брызги и стекленели, сталкиваясь с холодом Нифльхейма. Из них-то в Начале Времен и возник великан Имир. Чтоб великан не умер с голода, тогда же появилась чудесная корова Аудумла – она лизала холодный камень, и на нем стали прорастать волосы. Потом из камня, поросшего волосами, возникла голова – его голова (Старик помнил, что старым был изначально, только глаз тогда у него было два). Потом Аудумла „вылизала“ Тора, Фригг и остальных асов… Дальше Старик все помнил и без вёльвы.
Помнил, как они убили Имира и кровь его заполнила зияющую бездну, а из тела великана сделали землю; из костей – горы; из зубов – прибрежные скалы, мозг же подбросили вверх, превратив в тучи. Из черепа сделали небосвод (при этом землю пришлось загнуть по краям, чтоб получились опоры). Ох, и нелегкая была работа!.. Сами они б никогда не справились с ней – пришлось сделать из плоти Имира ётунов, которые, конечно, уступали Имиру, но все равно были огромными и могучими. Они запросто держали небо, но не могли своими ручищами закрепить его. Тогда пришлось создавать еще и альвов – крошечных, но умелых мастеров, которым до сих пор в ремесле нет равных.
– Ты задумчив, а тебе ведь не свойственно думать, – сказал Тор, подходя к Старику, восседавшему на вершине (как всякий ас, Тор знал, что это не просто вершина, а верховный престол Хлидскьяльв, с которого видны все миры), – ты больше привык носиться над землей с полчищами мертвецов, сея раздоры и битвы. Не пойму, почему ты занимаешь престол, несмотря на то, что меня люди любят гораздо больше.
