…Наверное, не хватает будущего, – решила Галина Васильевна, – того, во имя чего начинается каждый день… Дашка уже взрослая – не сегодня-завтра выскочит замуж… тут, правда, подумаешь о Боге… – но поскольку никаких конкретных мыслей о нем в голову не приходило, она снова включила телевизор, где нетерпеливый народ, по старинке, уже стрелял хлопушками и запускал ленты серпантина.
– Новогодняя ночь – это время исполнения желаний, – торжественно произнес диктор.
…Не знаю, не знаю, – мысленно ответила Галина Васильевна, – сколько я пережила этих новых годов, и ни одно желание не исполнилось… А какие ж у меня были желания?..
Она отвернулась к окну. Происходившее там гораздо точнее иллюстрировало ее воспоминания, нежели нарочито веселые эстрадные звезды, потому что за окном было темно, и лишь взлетали одинокие ракеты, которые тут же гасли. В своей жизни подобные «ракеты» Галина Васильевна могла пересчитать по пальцам.
Вздохнув, она принялась мыть посуду. Потом перебралась в комнату, где стоял другой телевизор – побольше, и хотя цвета в нем казались ярче, но программы-то шли те же самые. В одиннадцать она встала, чтоб пожелать дочери спокойной ночи. Одиннадцать – это было ее время, когда глаза начинали закрываться сами собой, и если «перегулять», то не уснешь часов до двух – она уже пробовала.
Сегодня все прошло удачно – она сразу стала погружаться в пустоту… и вдруг в этой пустоте возникло странное дерево. Его ветки были бесконечны; один корень тянулся в небо, другой стелился по земле…
– …Мам, ты чего?!..
Галина Васильевна почувствовала, как кто-то тормошит ее за плечо. Картинка мгновенно исчезла, и исходивший от нее ужас, рассеялся. Ощутив мягкость постели, Галина Васильевна открыла глаза. В неярком свете, лившимся из коридора, она увидела испуганную дочь, которая стояла в одних трусиках, а спутавшиеся волосы скрывали крошечную грудь. Галина Васильевна улыбнулась, осознав, что это ее квартира – ее незыблемый мир, и ее дочь, здоровая и невредимая…
– Ну, ты даешь!.. – Даша зевнула, – мам, ты чего орешь, как потерпевшая? Я уж думала…
– Сон приснился.
– Сны у тебя, блин… – Даша сочувственно покачала головой. Прошлепав босыми ногами, она выключила в коридоре свет и сразу исчезла в темноте.
Галина Васильевна отвернулась к висевшему на стене ковру, вдохнув неистребимый запах пыли. Недавние ощущения она помнила отчетливо, но само содержание сна было явной аллегорией, которую она не могла истолковать, а потому закрыла глаза, просто стараясь думать о чем-нибудь хорошем.
