— Надеюсь, что бедняга еще жив, — вздохнул Пемброк.
Гордон мотнул головой.
— Когда вы нанимали меня в Пешаваре, я сразу сказал вам, что поиски могут закончиться ничем. Если ваш друг действительно попал к этим узбекам, я сомневаюсь, что он еще жив. Я говорю вам это еще раз, чтобы потом вы не были слишком разочарованы.
— Мы понимаем, дружище, — отозвался Ормонд. — Но ты был единственным, кто пообещал, что мы сами доберемся туда живыми и невредимыми.
— Мы еще не дошли, — строго поправил Гордон, перекладывая винтовку из левой в правую руку. — Я видел птиц недалеко от лагеря. Пойду, попробую подстрелить парочку. Может быть, вернусь только по темноте.
— Ты собираешься пойти пешком?! — ахнул Пемброк.
— Да. И, если повезет, принесу к ужину дичь.
Кивнув, Гордон снова вышел из палатки и зашагал вниз по склону. Его спутники молча смотрели ему вслед. Казалось, он растворился в воздухе еще до того, как вошел в густую рощицу у подножия холма.
Англичане переглянулись, потом молча посмотрели на слуг, занятых кто чем: четверых могучих пуштунов и стройного пенджабца, который был личным слугой Гордона.
Лагерь — стайка трепещущих на ветру палаток, возле которых топтались стреноженные лошади, — казался единственным на тысячи миль вокруг островком цивилизации в этой пустынной местности, окутанной ничем не нарушаемой, пугающей тишиной. На юге над горизонтом возвышалась плотная гряда холмов. Такая же гряда поднималась на севере, но холмы уже не лепились друг к другу, разделенные широкими лощинами. Эти естественные барьеры отгораживали от мира огромную долину, почти плоскую, лишь кое-где можно было увидеть небольшие возвышенности и лиственные рощицы. Сейчас, когда только начиналось короткое лето, склоны холмов обильно поросли сочной густой травой. Но взгляд напрасно искал стада и пастухов-кочевников в тюрбанах. Гигантский пик, белеющий на горизонте, казался обелиском на краю земли.
— Идем в мою палатку!
Пемброк обернулся. Ормонд жестом подзывал своего друга. Никто из англичан не заметил мрачного подозрительного взгляда, которым проводил их пенджабец Ахмет: оба были слишком поглощены собственными мыслями.
Задернув полог палатки, они сели друг против друга перед низеньким складным столиком. Пемброк вытащил карандаш и бумагу и принялся рисовать карту — точную копию той, которую ему пришлось столь поспешно стереть.
— Мифический старина Рейнольдс нам больше не нужен, — сказал он. — И Гордон тоже. Это был серьезный риск — воспользоваться его услугами. Но что поделать? Гордон — единственный человек, который мог беспрепятственно пройти через Афганистан и провести нас. Ты видел, с какой легкостью этот американец находит общий язык с мусульманами? Просто поразительно. Но я сомневаюсь, что киргизы примут его столь же радушно. Посему… мы можем от него избавиться. Мы нашли эту гору, и она в точности такая, как описал тот таджик, и называл он ее так же, как и Гордон. Если ориентироваться на нее, мы непременно найдем Йолган. Смотри: идем строго на запад, затем — от горы Эрлик-хана — возьмем немного на север. Мы прекрасно обойдемся без Гордона! И вернуться мы тоже сможем — через Кашмир, а там нам бояться нечего. Весь вопрос только в том, как от него избавиться.
