Похоже, орхидея имела довольно развитую нервную систему, а может быть, даже примитивный разум. Она знала часы кормления и, насыщаясь, проявляла несомненные признаки наслаждения. Она (и это было самое фантастическое) вроде бы даже издавала какие-то звуки, хотя Геркулес не был полностью в этом уверен. Перед самым кормлением ему иногда чудился свист, очень высокий, где-то на границе слышимости. Ему было непонятно, зачем она свистит. Может, таким образом она приманивала добычу? Хорошо хоть на него это совершенно не действовало.
Итак, Геркулес занимался своими исследованиями, а тетушка Генриетта тем временем доводила его до белого каления.
Еженедельно в воскресенье после полудня ее "ягуар" с ревом мчался по улице. Рядом с ней неизменно восседала здоровенная псина, другая целиком оккупировала заднее сиденье. Генриетта врывалась в дом, разом перемахивая через две ступеньки. Она оглушала Геркулеса зычным приветствием, парализовала мощным рукопожатием, отравляла табачным дымом. Слава богу, поцелуи не входили в эту церемонию, иначе она бы его до смерти зацеловала.
Тетушка Генриетта слегка презирала увлечение племянника. Она считала, что постоянно торчать в оранжерее - никакой не отдых, а сущее мучение. Когда ей самой хотелось отдохнуть, она отправлялась в Кению охотиться на львов. Геркулес ненавидел ее кровавое увлечение, из-за него ненависть к тетке только крепла. Тем не менее, каждое воскресенье он покорно поил ее чаем, и их беседа наедине казалась со стороны вполне мирной и дружелюбной. Генриетта страшно бы растерялась, узнай она, что, наливая ей чай, Геркулес частенько мечтал, чтобы она им подавилась. Ведь у нее, в сущности, было доброе сердце.
Геркулес иногда показывал тетушке наиболее интересные экземпляры из своей коллекции, но о своем растительном спруте он не обмолвился ни словечком. Возможно, уже в то время в глубинах его подсознания созревал этот дьявольский план.
Однажды поздним воскресным вечером, когда рев "ягуара" растаял в темноте, Геркулес отправился в оранжерею, чтобы успокоиться после тетушкиного визита. Там-то и посетила его впервые эта мысль.
Он любовался орхидеей, усы которой уже стали толще человеческого пальца, и вдруг представил приятную картину: беспомощная тетушка Генриетта испуганно трепыхается, пытаясь вырваться из щупальцев монстра.
Поистине, это было бы весьма удачное убийство. Человек прибывает на место происшествия слишком поздно. Обезумев от горя, он звонит в полицию, а когда та прибывает, ей остается только констатировать несчастный случай. Конечно, не обойдется без следствия, но что оно может дать?
