Необходимо отметить, что особенностью логического аспекта доказывания в деятельности адвоката, как субъекта доказывания, является четкое выделение в нем всех упомянутых компонентов логической структуры процесса доказывания. Прежде всего, формулируется предмет доказывания, который является логическим тезисом, а для адвоката служит составной частью его правовой позиции. Затем адвокатом собираются и систематизируются доказательства, поскольку он должен не только собрать фактические данные, но и классифицировать их, избрать для них порядок и т. д. Далее, в процессе рассмотрения дела в суде адвокат излагает свои соображения по поводу предмета спора, представляя при этом доказательства и участвуя в их исследовании и оценке.
На примере краткого описания участия адвоката в судебном доказывании видно, что последнее аналогично логическому доказыванию. Однако, в юридической литературе, на наш взгляд, вполне обоснованно проводится различие между указанными видами доказывания[131]. Формально-логическое доказывание не учитывает специфики судебного разбирательства по гражданским и арбитражным делам и его нормативной регламентации. Так, положения частей второй и третьей ст. 55 ГПК РСФСР, ст. 58 АПК РФ об освобождении от доказывания[132], несколько отступают от правил формальной логики. Это относится и к перечню средств доказывания, который перечислен в законе и является исчерпывающим, что лишает доказательственной силы информацию, полученную из других источников, вне зависимости от ее убедительности. В связи с этим, верным, на наш взгляд, представляется именно соотнесение, а не отождествление элементов логического и судебного доказывания. Постараемся это объяснить на примере.
Так, истец Ч. предъявил в суд иск к командиру воинской части об опровержении сведений, содержащихся в приказах, в которых ему объявлены строгий выговор и неполное служебное соответствие, так как это умаляет его честь и достоинство. Одновременно Ч. просил компенсировать ему моральный вред в размере 5 млн. рублей. Суд частично удовлетворил требования Ч., взыскав в его пользу только компенсацию морального вреда в размере 100.000 руб., оставив без внимания требования об опровержении сведений, изложенных в приказе. Отказывая в удовлетворении протеста об отмене незаконного решения, Президиум краевого суда в своем постановлении указал, что суд первой инстанции не должен был обсуждать вопрос о законности издания военным командованием приказов о привлечении Ч. к дисциплинарной ответственности, в том числе и с точки зрения соответствия действительности изложенных в них сведений. Отменяя данные судебные постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отметила, что требование Ч. об опровержении содержащихся в приказах сведений, заявлено после того, как предыдущим решением военного суда эти приказы были признаны незаконными, так как не подтвердились обстоятельства, послужившие основанием к их изданию. Кроме того, Судебная коллегия правильно, на наш взгляд, указала, что предыдущее судебное решение имеет преюдициальное значение при разрешении спора и суд был не вправе обсуждать вопрос о законности приказов, и исходя из заявленного истцом требования он должен был лишь решить — порочат ли содержащиеся в приказах сведения его честь и достоинство и были ли они распространены ответчиком. Требования об опровержении сведений, умаляющих его честь и достоинство, и компенсации морального вреда — взаимосвязаны и подлежали рассмотрению в полном объеме
