), симметрично противопоставлены друг другу в жесте редкостной элегантности. За немногими исключениями, их слегка округлённые кончики всегда отогнуты наружу. Менее примитивная, чем тирилы, сама лесная пинцет-трава, однако, довольно простое растение, которое по форме имеет много общего с нормальными растениями, растущими в подлеске, и ботаники только недавно узнали об их существовании. Как в случае многих других параллельных растений, её нельзя перемещать с одного места на другое. Она превращается в пыль при малейшем контакте с любым объектом, чуждым её нормальному экологическому окружению, и только в нескольких случаях была доказана возможность заключить её в мгновенном высыхающий полиэфимерол. У неё глубокий, унылый чёрный цвет, довольно похожий на цвет тирилов, и в подлеске её очень часто трудно увидеть на фоне теней от стволов деревьев. Иногда этот цвет ослаблен слабыми бронзовыми отблесками благодаря покрову из воска, который покрывает наружную поверхность листьев.
Профессор Учигаки Сутекичи, занимающий пост председателя кафедры социоботаники в Токийском университете, опубликовал множество статей на тему предполагаемого общественного образа жизни лесной пинцет-травы и тирилов, выдвигая идеи, которые сначала могли бы показаться произвольными или даже фантастическими, но которые фактически достойны серьёзного рассмотрения. Учигаки думает, что расселение пинцет-травы в том виде, что мы видим сегодня — это заключительный результат замысловатого ряда манёвров, нацеленных на завоевание территории, и что эти манёвры несут отпечаток самого экстраординарного сходства с ходами в игре го. Он говорит, что лесная пинцет-трава была изначально проростками сложного клубка корней, который был переплетён с корнями дерева бен, огромного цветкового растения, которое растёт только в лесах острова Тецугахараима. Этот клубок корней был вместилищем подземного разума, планирующего и хранящего программу постепенного будущего распространения отпрысков, приводящего программу в действие и управляющего различными её стадиями. Стратегические решения, которые повиновались строгим ортогенетическим законам, но которые имитировали жестокую борьбу за выживание, привели, в конце концов, к своего рода статусу-кво, без победителей или проигравших. Оставив иллюзию самоопределения и оставив своё обманное оружие, отдельные растения закончили [борьбу], живя монотонной жизнью в сообществе, словно состарившиеся ветераны. Именно в отношении этой последней стадии игры Учигаки считает, что он может обнаружить момент мутации в сторону параллельной ботаники. Истощение энергий, которые когда-то обещали вырвать у времени и пространства некоторое количество смысла существования для индивидуума, привело к коллективной неподвижности. Хрупкая система, которая, казалось, получала свои эфемерные состояния из неизбежно ошибочных ответов на бессмысленные вопросы, была, таким образом, заменена бесконечной уверенностью, которую могло обещать только параллельное состояние. Учигаки прослеживает то, что он принял как историю отдельной колонии пинцет-травы, проводя параллель с известной партией игры в го, сыгранной много лет назад двумя знаменитыми чемпионами Шараку и Угоме.
