— Марианна.
Никто не произносил ее имя так, как это делал Себ. Она отвернулась, пытаясь спрятаться от его проницательных глаз. Сильные руки Себа крепко держали ее за талию.
— Теперь я понимаю, что ты имел в виду в Лондоне, но мне нужно было увидеть это своими глазами, чтобы осознать. Десять лет я злилась на тебя за то, что ты не мог изменить… — она замолчала, прикусив дрожащую губу.
Марианне хотелось умереть. Нет, ей, конечно, не хотелось умирать в буквальном смысле слова, но она готова была многое отдать, чтобы Себ не смотрел на нее таким взглядом. В его глазах было и сочувствие, и нежность — совсем как тогда, десять лет назад. От этого ей становилось невыносимо больно.
Слезинка скатилась по ее щеке, и Себ нежно прижал девушку к себе. Разумнее было бы оттолкнуть его, но Марианна нуждалась сейчас в его объятиях. Только Себ понимал, что она чувствовала.
Теперь Марианна осознала горькую правду. Неважно, любит ее Себ или нет, им не суждено быть вместе.
Себ поцеловал засохшую слезинку, затем ее правый висок. Марианна таяла от его прикосновений. Но она хотела мужчину, а не принца.
Марианна обняла Себа и почувствовала, как напряжены его мышцы.
Наконец он поцеловал ее в губы. Сначала осторожно, будто спрашивая разрешения. Затем слегка отклонился и посмотрел ей в лицо. Марианна закрыла глаза и откинула голову.
Себ медленно провел большим пальцем по ее полураскрытым губам, прежде чем поцеловать их. Глубоко и страстно.
Они целовались так, как когда-то в Париже. Марианна чувствовала каждый сантиметр его тела.
Поцелуй был настолько сногсшибательным, что Марианна едва не забыла, что она целует не Себа Родиера, а принца Андоварии, который бросил ее.
Она резко отшатнулась от него.
— Марианна? — Он не сводил с нее глаз. — Что случилось?
— Я… я не могу.
— Что ты не можешь?
— Это. Мы… ничего не получится, — бормотала Марианна, — мы никогда не будем счастливы.
— Нам нужно поговорить…
— Не нужно, — перебила его Марианна. — Нам нечего обсуждать. В одну реку дважды не войдешь. Мы не сможем испытать те же чувства, что у нас были во Франции. Все кончено.
В соседней комнате хлопнула дверь, и Марианна оглянулась.
— Что это?
— Думаю, ночной охранник.
— Тогда нам лучше уйти. Он наверняка заинтересуется, кто здесь ходит.
— Скорее всего, он это знает. — Себ указал на стену, давая понять, что их поцелуй стал достоянием общественности. — Почти во всех комнатах установлены камеры.
— Ч-что?
— Да, практически везде.
