Он улыбнулся.
— Это она умеет.
— У вас замечательная сестра.
— Вы не росли рядом с ней.
— Да и вы тоже, насколько я слышала, — сказала Изабелла, искоса взглянув на него.
— Не рос. До пятнадцатилетнего возраста.
— Сильвана мне сказала.
Что она еще ей наговорила? Он не хотел, чтобы Изабелла получила искаженное мнение о нем, основанное на разных, иногда злобных, слухах.
— Она объяснила, почему?
— Нет. Просто я заговорила о вашей дружбе, а она перебила меня, заявив, что это ее саму удивляет, поскольку вы не жили с ними до пятнадцатилетнего возраста.
— А, вот оно как.
— Извините. Я не хотела быть любопытной.
— Да тут нет никакого секрета. — Он отпил вина. — Моя мама росла на Нироли. Потом, когда ей исполнилось восемнадцать, она отправилась в Рим учиться, где и встретилась с моим отцом. После очень короткого романа они поженились, и она приехала на Монт-Авеллан. Думаю, они счастливо жили первые несколько лет, до тех пор, пока отец вел себя разумно.
— Простите.
— Это не ваша вина, — он улыбнулся. — Каждый человек сам отвечает за свои ошибки. Наверное, мое рождение должно было укрепить этот брак. Но, в конце концов, моя мама забрала меня и уехала в Лондон.
— Она вышла снова замуж?
Доминик покачал головой.
— Она была примерной католичкой и считала, что нарушила свои клятвы.
Зачем он рассказывал ей все это? Последней, с кем он делился воспоминаниями детства, была Иоланда. Просто ему хотелось, чтобы Изабелла что-то поняла в его отношениях с семьей. Но одному богу известно, зачем ему это.
Он беспокойно заерзал на стуле.
— Она умерла, когда мне исполнилось пятнадцать, и я вернулся к отцу и его новой семье. Мой отец был никудышным католиком и быстренько нашел себе молодую жену.
— Вы хорошо его знали?
— В то время нет. Я лишился места, где жил, и без всяких церемоний появился на пороге его дома. К счастью, моя мачеха оказалась замечательной женщиной.
Изабелла что-то пробормотала себе под нос.
Доминик улыбнулся, уверенный в том, что она выругалась.
— А теперь расскажите о своем детстве! — попросил он.
— Мое детство прошло в основном в школе-интернате, которую я ненавидела. И очень скучала по своей матери. Я вернулась домой и начала обзаводиться друзьями только после рождения сестры. Тот факт, что она не была «запасной» наследницей, облегчил мне жизнь. Потом Роза превратилась в очаровательную девчушку с копной черных кудрей.
— Значит, вы простили ей то, что она родилась?
— Конечно.
— И вы стали подругами.
