Пожилой что-то проговорил на незнакомом Ольге языке и показал ей рукой на кровать.
— Вы что, иностранцы? Вы по-русски понимаете? -
Пожилой снова заговорил, показывая рукой на кровать.
— Спасибо за гостеприимство, но мне пора идти, а то за меня родители волнуются, — проговорила Ольга и направилась к прикрытой, но не запертой двери. Ей хотелось выяснить, насколько она свободна в своих перемещениях по этой странной больнице.
Пожилой остро глянул на девушку, и тут же все ее мышцы свело судорогой. Ольга упала на пол. Ей сразу вспомнилось пребывание в невесомости, и полученные там навыки борьбы с неприятными ощущениями. И вскоре ей удалось снизить боль до приемлемого уровня, но она продолжала лежать, делая вид, что сильно страдает. Кто знает, что еще могут придумать эти то ли врачи, то ли тюремщики. Лучше не показывать свои возможности. Тем более что уж слишком легко, особо не задумываясь, ей нанесли болевой удар. Вряд ли они, таким образом, набиваются в друзья.
Секунд через пятнадцать боль исчезла совсем, и стало понятно, что экзекуция закончилась. Пожилой вновь что-то сказал и показал рукой на кровать. Ольга продолжала лежать на полу, размышляя о том, каким образом на нее так воздействовали. Возможно, пока она была без сознания, ей вживили какие-нибудь электроды. Но никто даже пальцем, не шевельнул, чтобы нажать на кнопку. Или она просто не заметила?
И тут у Ольги возникло ощущение, присутствия в ее сознании кого-то постороннего. А потом она поняла, что встает с пола, затем подходит к кровати и садится на нее. Причем делает она все это помимо своего желания. После этого чужая воля покинула ее, и Ольга почувствовала, что ставшее вдруг чужим тело, вновь подчиняется ей. От ужаса у девушки внутри все похолодело. Перспектива стать чьей-то марионеткой в буквальном смысле этого слова пугала сильнее, чем боль. В то же время, она сильно удивилась. Ольга никогда не слышала, что человеком так легко можно управлять.
Пожилой, настороженно следя за девушкой, что-то сказал юноше, и тот вышел из комнаты. Через некоторое время вернулся, держа в одной руке тарелку с кашей, а в другой глиняную кружку с какой-то темной жидкостью. Затем оба вышли, закрыв за собой дверь.
