— И тем не менее я думаю, что наше окружение мало чем отличалось.
— Ты другая, — настаивал Гевин.
— В чем это проявляется? — недоверчиво спросила Вайолет. — Разве ты что-то знаешь о моей жизни? Что ты вообще обо мне знаешь?
Гевин молчал, понимая справедливость ее возражения. В самом деле, что он знал о Вайолет Тэнди?
— Ты могла бы мне рассказать о себе, — неожиданно для себя предложил он.
— А будет ли это иметь смысл? — Вайолет пожала плечами. — Если я правильно тебя поняла, ты все-таки презираешь людей, принадлежащих к тому обществу, в котором ты родился и жил в молодости. Но если ты презираешь тех людей, то ты презираешь и меня, раз я не смогла взлететь так же высоко, как и ты.
Гевин нахмурился:
— По-моему, я ничего подобного не говорил.
— Зато я тебя поняла именно так, — отрывисто произнесла Вайолет. — Думаю, тебе даже лучше уйти, пока твои новые друзья из высшего, — она сделала ударение, — общества не узнали, где ты провел ночь. И с кем.
— Мои новые друзья об этом не узнают хотя бы потому, что не бывают в таких районах, — не подумав, ляпнул Гевин.
Последней фразой он вывел Вайолет из себя. Она тут же зашла в спальню, похватала одежду Гевина, вышла и кинула всю охапку ему. Гевин машинально поймал свои вещи.
— Тебе лучше уйти, — все тем же отрывистым голосом предложила Вайолет.
— Почему? Потому что я сказал правду?
— Высказать свою точку зрения и не согласиться с чужой — это еще не вся правда.
— Ты хочешь сказать, что я должен извиниться? — не поверил Гевин. — За что? За то, что сказал правду?
— У тебя может быть своя правда, а у меня своя. Если я правильно поняла, то ты не возражал со мной переспать, но уважать мою точку зрения не хочешь.
Гевин подумал, что на сегодня им лучше прекратить этот спор, а то он перестал понимать, что к чему. Лучше ему, в самом деле, подчиниться и уйти, дать им обоим возможность немного остыть.
Вайолет молча стояла, пока он надевал туфли, накидывал пиджак — галстук он решил не завязывать, запихнув его в карман. После чего она так же молча открыла ему дверь.
Гевину не хотелось так прощаться, но он искренне не понимал, за что Вайолет хочет, чтобы он извинился.
— Всего хорошего, — процедила на прощание Вайолет и захлопнула за ним дверь.
* * *
«И чего она так на меня взъелась?» — подумал Гевин, спускаясь по лестнице.
С чего вообще все началось? Ведь начали они говорить вполне доброжелательно, а закончили черт знает как! И почему ему вдруг тяжело спускаться по лестнице? Почему хочется вернуться обратно? Нет, не в квартиру, не для того, чтобы поскорее покинуть этот неуютный подъезд, а к Вайолет, снова ощутить тепло ее тела…
