Гевин неожиданно остановился на полпути, взял бокал из ее рук и вместе со своим виски поставил на поднос проходящего мимо официанта. После чего заключил Вайолет в объятия и закружил в танце.
«Напрасно он это сделал, — мелькнуло в голове у растерянной Вайолет. — Прежде чем танцевать, не худо бы поинтересоваться, умеет ли дама танцевать?»
— Какого черта ты наступила мне на ногу? — нахмурился Гевин. Он споткнулся, однако обрел равновесие и продолжил танец.
— А какого черта ты не спросил меня, хочу я танцевать или нет? — не растерялась в этот раз Вайолет.
Гевин нахмурился:
— Ты же видишь, что добрая половина гостей танцует. Почему тебе не ожидать приглашения на танец?
— Потому что я не могу читать твои мысли! Откуда мне знать, что тебе взбредет в следующую минуту? — огрызнулась Вайолет, чтобы скрыть свое волнение: «А ну как всем в зале станет ясно, что я не умею танцевать?»
И уж совсем не добавлял оптимизма тот факт, что все женщины выглядели так, словно сошли с обложки журнала, и драгоценности на них — и Вайолет была в этом уверена — настоящие, в Отличие от ее безделушек. Ей резко захотелось домой, к своей фланелевой пижаме, старым фильмам и попкорну. «Я ведь здесь совершенно чужая, — удрученно подумала она. — И этим людям я совершенно не нужна».
Как же просто все получалось в ее книжке! Только теперь, прочувствовав, Вайолет начала понимать, что она вообще-то писала о том, о чем сама толком не знала. Да, она видела людей из высшего общества со стороны, но ведь тогда они почти что не отличали ее от мебели.
— Вайолет! — вдруг услышала она голос человека, которого тоже, в сущности, не знала.
И, взглянув на него, как бы заново увидев его смокинг, тут же ощутила себя совершенно не к месту здесь, в своем дешевеньком черном платье и в дешевой бижутерии. Ужасно, если это все-таки заметно и бросается в глаза. Конечно, она не виновата в том, что не может позволить себе купить настоящие драгоценности. Но это почему-то не могло избавить ее от чувства неловкости, чуть ли не стыда. Неожиданно для себя самой она негромко сказала:
— Гевин, вы бы мне очень помогли, дав несколько практических уроков танца. Если же вы не в состоянии этого сделать, тогда нам лучше остановиться, так как я не гарантирую, что не наступлю вам на ногу еще раз. И это самое меньшее.
— Ты не умеешь танцевать?! — Гевин сделал ударение на местоимении, подчеркивая, что они уже перешли на «ты». Его лицо выразило неподдельное удивление.
