— Не посмеешь! — взвизгнула девушка.
Кенит покачал головой.
— Дело не во мне, а в тебе. Ты так перенервничала, что уже не разбираешься в собственных чувствах.
— Мои чувства — это мое дело! — выпалила Эва.
— Конечно, — кивнул он, отходя к лошадям и выводя их из загона.
Она поспешила за ним.
— Что значит — конечно? Почему ты считаешь себя экспертом по моим чувствам? Ты же ничего о них не знаешь.
— Милая моя, — вздохнул Кенит, — мы с тобой встретились около восемнадцати часов назад. А мне кажется, что я знаком с тобой восемнадцать лет. Знаю, как тебя рассмешить, как вывести из себя. Все теперь знаю.
— Ты ничего не знаешь, — капризно возразила она, борясь с желанием дотронуться до него и стряхнуть с рубашки сосновые иголки.
Он помолчал и тихо произнес:
— И я знаю, как полюбить тебя…
Ранчо встретило их тишиной. Кенит спешился и помог спутнице соскользнуть с седла. Близость мужчины действовала на нее возбуждающе. Ей почему-то казалось, что он поцелует ее, но, не дождавшись желаемого, Эва спросила:
— Могу я воспользоваться твоим телефоном?
Кенит с равнодушным видом кивнул.
— Конечно. Я буду в конюшне, так что тебе никто не помешает.
Эва смотрела, как он снова сел в седло и взял за поводья вторую лошадь.
— Спасибо за сегодняшний день, — сказала девушка.
— За весь день? — с ухмылкой поинтересовался он.
Эва уставилась ему в лицо, наполовину затененное шляпой, и дерзко заявила:
— Я все равно выйду замуж за Дэвида.
Кенит рассмеялся.
— Из чувства долга я бы и не такое сделал. А где же чувство любви?
Она растерянно открыла рот и, не найдя нужных слов, убежала в дом, ничего не видя от слез. Ей казалось, что Кенит бросится следом, станет отговаривать, объяснять, как она не права, запретит выходить замуж за нелюбимого человека, но вскоре поняла, что хватается за соломинку. Через несколько дней этот йеллоустонский сердцеед забудет о ней, станет вывозить на прогулку Лоринду. Так что придется выходить замуж за Дэвида. Дернул же ее черт за язык заявить Кену о том, чего вовсе не собиралась делать.
Интересно, а что происходит дома? Родители расстроились, узнав, что ей предстоит деловая поездка. Но они поддержали ее, поняв, как она нервничает из-за Дэвида. Ни мать, ни отец не были высокого мнения о ее женихе.
Ее обычная городская жизнь казалась такой далекой, такой нереальной. Девушка вздохнула, посмотрела на телефон. Надо звонить в Чикаго. Может быть, удастся добиться, чтобы Дэвид освободил ее от данного ему обещания.
