— Первая заповедь туристов в этих местах — соблюдать чистоту, — сказал он. — А то вокруг начнут бродить медведи в поисках остатков еды. — Эва поежилась, вспомнив встречу с лохматым зверем. — А скопление мусора может вызвать пожар.
Кенит дотронулась до нее рукой, и девушку словно током ударило. Видимо, почувствовав это, он многозначительно проговорил:
— Вот ведь как бывает — пожар может вызвать даже самая малость.
Вздрогнув, Эва подняла на него глаза и плотнее обхватила себя руками.
— Да, — ответила она, пытаясь унять дрожь. — Немного солнца, немного тепла — и прежде, чем сообразишь, все вокруг может вспыхнуть.
Руки Кенита обхватили лицо девушки, и прикосновение его красивых пальцев вызвало в ней вспышку пламени.
— Против такого огня почти невозможно бороться, — тихо произнес он.
— Нужно лишь держать себя в руках, — непослушным языком прошептала Эва.
— А стоит ли?
Он опустил руки на плечи девушки.
— Нет, Кен, не могу, — простонала Эва, когда он прижал ее к себе.
— Когда что-то вспыхивает, нет таких слов — «не могу», — произнес Кенит, и руки девушки сами собой обвились вокруг его шеи.
Невозможно было привыкнуть к тому мучительно-сладкому ощущению, которое охватило Эву, когда они обнялись и их губы слились. Всепожирающее пламя охватило ее, тело отказывалось повиноваться отчаянным сигналам мозга. Кенит опустил ее на землю. Как завороженная она молча наблюдала, как тот снимает рубашку и, свернув, подкладывает ей под голову.
— Твои волосы похожи на золото, — прошептал он, проведя пальцами по ее шее и по груди, и стал расстегивать пуговицы блузки. Его ладони легли на два полушария, обжигая кожу через атлас лифчика.
Это все происходит на самом деле или снится? Пальцы девушки гладили волосы Кенита, потом скользнули к его сильной шее. Эва тонула в океане желания.
Неожиданно, словно пробудившись от сна, она представила, как Кенит целует цветущее лицо Лоринды, и необузданные порывы пылкого сердца Эвы остудил здравый смысл.
— Кен, — умоляюще выдохнула она. — Я… мы не должны… мы… — Что-то происходило с ней, у нее не осталось сил, чтобы сопротивляться. — Так нельзя.
— Можно, — тихо прошептал он, легко касаясь губами ее шеи.
— Ты… — начала Эва.
Лицо его было совсем близко.
— Что я? — спросил Кенит нежно.
— Не надо, — с усилием повторила она, — нельзя, сам знаешь.
Глаза его, пронзительно ясные, внезапно встретились с ее смятенным взглядом.
— Почему нельзя? Ты не хочешь? Или потому, что пообещала выйти замуж за человека, которого не любишь?
