И представим, что делали в том девятьсот восьмом году будущие герои и страстотерпцы перелета.
…Казань, здание Судебной палаты. Над чем корпит скромный юноша приятной наружности, чиновник одиннадцатого класса Табели о рангах, то бишь коллежский секретарь, по должности же помощник секретаря 1-го уголовного департамента?
Дело о крестьянине Бобкове 18 лет, каковой, разбив окно, забрался в запертую квартиру мещанки Черновой и похитил стоявший на столе самовар, с которым на улица был арестован…
Дело о похищении служащим харчевни Рамазанова на Сенной площади у посетителя Абдул-Запарова дюжины носовых платков…
(Привожу подлинные).
Дунуло с Волги, взметнуло пыль, потянуло в окно конским навозом, на яблоках которого топорщатся, делят не поделят овсяное зерно воробьи, серые и куцые, как жизнь.
Боже, тоска какая, стоило в университете римское право зубрить!
Ему уже двадцать семь, Васильеву Александру Алексеевичу. Еще день прошел, еще шаг к следующей ступеньке, к званию титулярного советника, но ничего для вечности.
* * *
Можно представить иную картину, иного героя. Легче представить: столько о нем всего написано, даже фильмы снимались, и в одном из них исполнял его роль стройный, неотразимый Олег Стриженов. Но не отличается стройностью прототип — он коренаст, вросла в широкие плечи могучая шея, он пламенно, клоунски рыж и густо веснушчат. Правда, элегантен. Даже экстравагантен — в пиджаке в красную клетку, кожаных крагах и котелке на макушке.
Мальчишка от булочника со своей корзиной, газетчик, оглушительно предлагающий последние новости — «свежей не бывает», «камло» — бродяга, руки в карманы, окурок, подобранный на мостовой, торчащий в углу рта — вся неизменная свита почтительно сопровождает героя, обменивается громкими, чтобы слышал, льстивыми замечаниями, ждет от него чуда.
Любого — он на любое способен. Захочет — вспрыгнет на велосипед и скатится на нем сверху вниз по знаменитой Потемкинской лестнице. А захочет — на автомобиле. А пожелает — на воздушном шаре подымется. Все это проделывает он к восторгу всей Одессы (которая, как известно, очень велика).
— Уточкин, — кричат мальчишки, — рыжий, когда на ероплане полетишь?
— Скоро, — обещает кумир толпы. — Чувствую, что вот-вот полечу.
— А где аппарат возьмешь?
— К-куплю. — Он слегка заикается, его любят и за это, как любят за все.
— А у тебя денег нет!
У него, Одесса знает, и правду в кармане вошь на аркане, блоха на цепи.
— С-сам построю.
