Дом | страница 9
— Ладно, не дуйся на меня. Я не со зла, просто ты смешной очень. Давай лучше я тебя нырять научу. Хочешь?
Урт говорил неторопливо и плавно, так же как несёт свои воды речка Ягодная Ряса, что протекала неподалёку. Ещё он слегка едва заметно «окал» и растягивал слова, отчего они становились похожими на речные камни «голыши» — такие же светлые и гладкие.
Мальчик повернулся к водяному, заглянул в его голубые, играющие бликами, как вода в озере, глаза водяного и понял, что совсем не сердится.
Потом Урт два часа учил Ваню нырять, и когда у него уже начало что-то получаться, на берегу появился Фома.
— Эй, утки, не закурнались ещё? — весело загорланил он. — Особенно ты, лягушка белая узкоглазая, цапли тебя ещё не склевали?
Урт достал со дна пригоршню песка и сделал вид, что хочет кинуть им в домового. Тот хохотнул и бросился в тростники, откуда тут же раздалось:
Урт засмеялся. Через секунду домовой вышел из своего убежища и уселся на берегу.
— А я сижу дома один. Скучно, мыши от жары спать легли. Дай, думаю, пойду гляну, не утопли вы тут, а то ещё спасай вас. Мороки — то…
Ваня с Уртом подошли к нему. Домовой кивнул им, пошевелил пальцами ног.
— Жарынь какая. Страсть. Аж душа заходится. Искупаться хочу.
— Не пущу, — сказал, улыбаясь, Урт, — а то после тебя тут даже трава по берегам расти не будет. Ты вон чёрный, как головешка.
Домовой, посмеиваясь, подошёл к воде.
— Фома, ты б разделся, — окликнул его Ваня.
— Ничего… — ответил тот, заходя в воду прямо в одежде.
Окунувшись пару раз, донельзя довольный, домовик снова появился на суше. С одеяния его текли потоки воды. Фома, придерживая отяжелевшие штаны, улёгся на траве обсыхать. Закрыл глаза, шмыгнул носом, блаженно потянулся под щедрыми потоками июньского зноя.
— Гроза к вечеру будет, верно, Урт?
— Верно, верно, — отозвался водяной, жмурясь на солнце.
Ваня сидел на мелководье по пояс в воде и смотрел вокруг.
В мире царили жара и покой. Лето разгоралось. Белёсое полуденное небо заливало всё вокруг ленью и истомой, как обещанием вечного счастья. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. В вышине редкие прозрачные облака бесконечным кочевьем шли через великие синие степи неба.
Ваня посмотрел вверх и вдруг всё в нём заиграло от какой-то непонятной радости, восторга и надежды.
«Эх, вот сесть бы мне на облако и поехать куда-нибудь далеко. Хоть в Америку, хоть в Африку, — подумал он. — А люди смотрели бы снизу и думали, кто это там на облаке едет? А я б лежал на спине, ел вишни и косточки на землю бросал, чтобы повсюду вишнёвые сады вырастали».