В пещере была одна паутина, начатая очень, очень давно. Поколение за поколением Арахнианские Королевы прикасались к одной из несущих нитей сети, прислушиваясь к мечтам, а затем добавляли новые нити. В этой сети терялись многие мечтатели и многие сны, сплетавшиеся, чтобы стать единым целым. Двадцать пять лет назад по человеческому летоисчислению мечта наконец обрела плоть.
В центре этой особой паутины располагался треугольник. Три сильных мечтателя. Три нити, обретавшие дополнительную силу и крепость столько раз, что теперь они стали толстыми и очень мощными.
И каждая Королева, поглощая добровольно предложенную плоть той, что была до нее, слышала одно и то же: «Помни эту паутину. Знай эту паутину. Знай каждую нить».
Сознание паучихи усилием воли вернулось к новой сети.
Воплощенная мечта. Дух, взращенный во Тьме, плоть, созданная мечтами. И спутанная сеть, сотворенная и скрытая от посторонних глаз во мраке пещеры, полной древней силы, которая привела этот дух в нужную плоть.
Бывали времена, когда паучиха видела в своих паутинах снов и видений ужасные вещи, когда она невольно начинала гадать, действительно ли долгожданный дух обрел нужную плоть, боялась, что, возможно, некоторые из нитей были слишком древними. Но нет, имелись причины, по которым она воплотилась именно в этом теле. Боль и страдания не были виной мечты — или мечтателей.
Паучиха осторожно вытянула шелк из собственного тела и бережно прикрепила его к нити Ладвариана.
Итак… Ведьма выберет вторую тропу, не обращая внимания на то, что, спасая Царство Теней и тех, кого она любит, она уничтожит Сердце Кэйлеера.
Способ сохранить его должен существовать.
Выпустив несущую нить между стволом дерева и крепким, надежным суком, Арахнианская Королева начала плести свою собственную спутанную паутину.
1. Кэйлеер
Люцивар Яслана вновь вернулся к первой странице списка имен, занесенных в регистр аккуратным почерком, и отошел от стола, ощутив толику веселья, — мужчины, которым очень хотелось посмотреть эти перечни, вместе с тем не имели ни малейшего желания приближаться к нему.
В этом заключалось его преимущество над другими потенциальными покупателями, которые сновали от стола к столу, листая списки выставленных на аукцион услужения людей. Никто не толкал его, не жаловался, что Люцивару требуется слишком много времени, чтобы просмотреть все имена, ведь никому не хотелось связываться с носившим Эбеново-серый Камень Верховным Князем, который к тому же был прекрасно обученным эйрианским воином, обладал вспыльчивым, взрывным характером и вполне заслуженной репутацией несдержанного человека, прибегающего к силе гнева — и огромных кулаков — без колебаний. Если к этому добавить его принадлежность к одному из сильнейших и самых властных семейств в Королевстве, а также служение при Темном Дворе в Эбеновом Аскави, не приходилось удивляться тому, с какой легкостью другие мужчины уступают ему выбор.
