] и, забыв о славе, благочестии, исповедании, предпочла Церкви Христовой нечестивое безрассудство одного человека. Тогда из всех христиан, какие только были в Африке, возмогли быть целыми в святилищах кафолической веры только те, кои, прокляв непотребный раскол, вступили в общение со всеми Церквами мира, — оставляя потомкам истинно прекрасный образец того, как именно впредь должно благочестно предпочитать здравомыслие всех сумасбродству одного человека или меньшинства. Также, когда яд арианства коснулся не частички уже какой–нибудь, но почти всего мира, так что после того, как совращены были, частью насильно, а частью обманом, все почти епископы латинского языка, умы как–то затмились, не видя, чему наипаче следовать в столь расстроенных обстоятельствах, тогда ни один из современных истинных любителей и чтителей Христа нисколько не потерпел от отравы яда того потому, что вновь открывшемуся вероломству предпочитал древнюю веру. Опасное время это с избытком показало, сколь великое бедствие причиняется введением нового учения. Тогда потрясены были не только малые, но и величайшие вещи; ибо не одни родства, свойства, дружества, семейства, но и города, народы, области, нации, вся, наконец, империя Римская была поколеблена и подвигнута совершенно. Ибо как скоро непотребная новизна арианская, как беллона какая или фурия, овладев прежде всего императором [
[10]], покорила потом новым законам высших сановников придворных, то смело и безпрепятственно начала после того расстраивать и потрясать все: частное и общественное, священное и мирское, нимало не отличать доброго и истинного, но как бы с возвышенного места поражать всякого, кого только хотела. Тогда жены были обезчещены, вдовицы обнажены, девственницы осквернены, монастыри разрушены, клирики разорены, левиты наказаны, священники сосланы в ссылку, тюрьмы, темницы, рудокопни наполнены святыми [
[11]], наибольшая часть которых, по удалении из городов чрез изгнание и ссылку, посреди пустынь, пещер, зверей, скал, мучились, страдали и изнемогали от наготы, голода, жажды. А все это не по той ли единственно причине, что тогда вместо небесного учения вводились суеверия человеческие, хорошо основанная древность подкапывалась беззаконной новизной, установленное старшими нарушалось, узаконненое отцами отменялось, определенное предками ниспровергалось, страсть непотребной и недавно явившейся пытливости не удерживала себя в чистейших границах освященной и нерастленной древности?
