— Отчего же, — остановил его король. — Это что-то новенькое. И много людей в Бобруйске стало придерживаться подобного мнения?
— Много, не много, — вздохнул граф Бобруйский, будто сознаваясь в собственном проступке, — но и такие найдутся. Все ж нам чаще других приходиться общаться с княжескими купцами и их прислугой, матросами. А они все, как завороженные… О чем не заговори, о чем не спроси — сперва непременно Искупителя поблагодарят, и только потом на тебя внимание обратят. Да так искренне и непритворно возносят свои молитвы, что поневоле задумаешься… Неужели сам не помнишь. При тебе, правда, это еще не так заметно было, как в последние годы.
— В том то и дело, что помню, — покивал головой Ладислав. — А нам с ними воевать! Не дрогнут бобруйцы? Может, уже сами готовы открыть городские ворота и преклонить перед Искупителем колени?
— Перестань, Лад, — с неприкрытой обидой ответил зять, одновременно демонстрируя за спиной внушительный кулак возмущенно заворчавшим сыновьям. — Ты же здесь, среди этих людей, вырос… Неужто совсем своим землякам не доверяешь? Разговоры — разговорами, а как враг нагрянет, измены среди нас не будет. Головой отвечаю.
— Добро, Яр, — уже гораздо мягче произнес король. И примирительно прибавил, чтоб внести окончательную ясность. — Я не сомневаюсь в жителях Бобруйска. Но, ты тоже понимать: Княжество не простой враг, а Серые Призраки не спят и, чтобы нам с тобой, в самом деле, после не пришлось за беззаботность расплачиваться своими и чужими головами, я хочу во всем убедиться лично. И помочь подготовить город и крепость к обороне силами всего королевства. Потому что, если Бобруйск устоит, то в остальных замках только эхо битвы услышат. А проглотят вас войска, несущие свет Искупителя, — Зелен-Логу уже никогда от серости не отмыться.
— Располагайте нами, Ваше Величество, по своему усмотрению, — в знак повиновения Ярослав обнажил голову. — Слово короля — закон для всех.
— И опять ты меня не понял, Яр, — досадливо поморщился Ладислав. — Ты граф Бобруйский и воевода, значит: тебе и распоряжаться. А я буду огрехи высматривать, и подкрепление у Беляны требовать. А пока суть да дело, в ближайшие дни, из столицы подтянется три сотни ополченцев.
— Ополченцев? — чуть удивленно переспросил Ярослав. — И какой из них прок? Только харчи переводить?
— А вот тут ты ошибаешься, граф, — усмехнулся король. — Во-первых, это все мастеровой люд, и их умелые руки в подготовке замка к войне лишними не станут. Во-вторых, все они обучены стрельбе из лука и, если 'серые' не взберутся на стены, будут сражаться не хуже ратников. И в-третьих, это Беляна подсказала, большинство из них — бобыли… Как думаешь, сколько свадеб мы к зиме сыграем? Или в Бобруйске холостых мужиков больше чем молодых девок?
