Основной парадокс римского общества, заключавшийся в дикарском разделении классов, сосуществовавшем едва ли не с религиозным ощущением единства, развивался в течение всей истории города. Восстание против злоупотреблений власти, конечно же, лежало в самом основании Римской Республики. Однако при всем том, после изгнания Тарквиния и отмены монархии плебеи оказались под не менее тяжким гнетом патрициев, древних римских аристократов. В Риме не было больших снобов, чем патриции. Они имели право носить фасонную обувь, претендовали на близкое общение с богами. Некоторые из них серьезно верили в божественное происхождение своих предков. Юлии, например, считали Энея, царевича Троянского дома, приходившегося внуком самой Венере, своим родоначальником. Подобная родословная в самом деле может вселить высокомерие.
Действительно, в ранние годы Республики римское общество едва не «окостенело». Плебеи, отказываясь признать себя низшей кастой, отвечали единственным возможным для себя образом — забастовками. Местом их протестов неизменно становился Авентин.[30] Отсюда они периодически угрожали исполнить первоначальное намерение Рема основать совершенно новый город. Патриции, оставленные «вариться» в собственной гордыне на противоположной стороне долины, милостиво даровали плебеям несколько послаблений. Постепенно, с течением лет, классовая система сделалась более проницаемой. Прежнее строгое противопоставление патрициев и плебеев начало давать трещины. «По какого рода справедливости урожденный римлянин может быть лишен всяких надежд на консульство потому лишь, что он принадлежит к невысокому по происхождению роду?»[31] — вопрошали плебеи. В этом справедливости нет — таким оказался вывод. В 367 году до Р.Х. был принят закон, разрешавший каждому гражданину баллотироваться на высшие государственные должности, что прежде было привилегией одних патрициев. Как знак традиционной близости к богам исключительно за патрициями были оставлены несколько не самых значительных жреческих постов. Это сложно было назвать утешением для родовитых семейств, обнаруживших себя утопающими среди моря плебеев.
С течением столетий многие кланы окончательно поблекли. Юлии, например, обнаружили, что происхождение по прямой линии от богини Венеры нисколько не помогает им в получении консульских должностей: за двести лет они сумели добиться их лишь дважды. В мире не только упал курс их политических акций. Находясь вдали от высот Палатина, застряв в одной из долин, где кишела зловонная беднота, они видели, как окрестности их владения постепенно превращаются в трущобы. Некогда небольшая деревенька Субура обрела самую дурную славу среди районов Рима. Подобно величественному судну, набравшему в трюмы изрядное количество воды, очертания особняка Юлиев исчезали за крышами борделей, таверн и даже — шокирующая подробность — синагоги.
