А вот мои функции весьма многогранны. Я отвечаю за всю корреспонденцию Вульфа, веду счета и гроссбухи, тружусь бок о бок с живущим у нас садовником Теодором Хорсманом, постоянно обновляя картотеку цветения и скрещивания орхидей, и наконец представляю глаза, уши и конечности Ниро Вульфа во всех случаях, когда нам выпадает счастье выступить в роли частных сыщиков — с законной лицензией, выданной властями штата Нью-Йорк. Кроме того я успешно заменяю колючку под седалищем Ниро Вульфа, когда его лень окончательно берет верх над разумом. Очевидно, в последнее время с ролью колючки и кусаки-овода я справлялся прескверно. Этим грустным размышлениям я и предавался во вторник апрельским утром, когда зазвонил телефон.
— Контора Ниро Вульфа, говорит Арчи Гудвин.
— Здравствуйте, мистер Гудвин, меня зовут Хорэс Винсон. Я занимаюсь издательским делом и хотел бы, чтобы Ниро Вульф взялся за расследование одного убийства.
Что называется — не в бровь, а в глаз; гарантированный способ завладеть моим вниманием. Второй способ заключается в том, чтобы носить известную мне фамилию — я ведь сходу сообразил, кто такой Винсон.
— Кого убили? — поинтересовался я, занося карандаш над чистым листком блокнота.
— Чарльза Чайлдресса. Его застрелили неделю назад.
— А, писатель, — произнес я. — Найден в своей Гринвидж-Виллиджской квартире в прошлый вторник. Самоубийство. На следующий день «Газетт» посвятила ему три столбца где-то в районе тринадцатой страницы.
Винсон в ответ презрительно фыркнул:
— Черта с два это самоубийство! Чарльза убили. Эти болваны в полицейских мундирах так не считают, а я вот знаю наверняка. Так вы беретесь?
Я сказал Хорэсу Винсону, что поговорю с Вульфом, и выполнил свое обещание, как только босс спустился из оранжереи. Вульф метнул на меня уничтожающий взгляд, но я его ожидал, поэтому встал, преодолел три ярда до стола Вульфа и сунул ему под нос компьютерную распечатку нашего банковского баланса.
— Вот, — укоризненно сказал я, — результат ваших упорных отказов заняться делом. Обратите внимание, что девять последних банковских операций — расходы. Замечу также, что, продолжая в том же духе, мы с вами, всего четырнадцать подобных операций спустя будем вынуждены признать свое банкротство.
— Ты, как всегда, напутал в расчетах, — безмятежно отмахнулся Вульф.
— Что ж, я охотно допускаю, что под кроватью у вас зарыта кубышка с дублонами, или вы получили наследство, о котором мне ничего не сказали. Но даже тогда, учитывая ваши ежемесячные траты, вам потребуется по меньшей мере…
