Путешествие по реке памяти неожиданно стало приключением.
— Ладно, тогда я сам спрошу.
Хозяин кивнул и указал на дверь в глубине зала:
— Сюда, господин.
Селино пересек помещение, прошел, пригнувшись, в низкий дверной проём и очутился в просторной кухне, пропитанной дразнящими запахами свежей выпечки.
За большим столом в ореоле золотого света, льющегося из окна, сидела женщина в бордовом сарафане. Её тёмные волосы, собранные в толстую косу, отсвечивали на солнце медью. В руках незнакомка держала ридер.
Она подняла на Селино почти черные, походившие на бездонные озера, глаза. Её лицо было покрыто превосходным золотистым загаром. Карванна изумленно уставился на неё.
Волна зелёного света от сканера Ромулда заставила женщину моргнуть. Она вопросительно подняла брови.
— Мне сказали, что вы испекли рожки, — произнес Селино.
— Строго говоря, всё ещё пеку. — Её голос звучал чувственно и уверенно. Казалось, собеседницу совсем не задела его неприветливость. Женщина проверила часы на электронной книге. — Осталось тридцать секунд.
— Я бы хотел их купить.
— Вы из Далии?
— А какая разница?
Незнакомка встала. Она оказалась ниже Селино — где-то метр шестьдесят пять. Сверху легкое платье обтягивало все изгибы её тела, подчёркивая пышную грудь и тонкую талию. Широкая юбка скрывала бедра, но, если судить по всему остальному, то они должны быть округлыми и весьма аппетитными. Женщина схватила жаронепроницаемое полотенце, открыла тяжелую печную заслонку и вытащила противень идеальных, запеченных до золотисто-коричневого цвета рожков.
— Любой далиец знает, что эти рожки надо печь с любовью и отдавать по доброй воле. Матери готовят их детям, жены — мужьям, молодые девушки — возлюбленным. Продавать такие пирожные — к несчастью.
Она поставила противень на каменную столешницу и щипцами переложила выпечку в небольшую корзиночку, устланную тканью. Селино нравилось, как двигалась женщина: легко, грациозно, плавно.
— Это всё старые предрассудки.
— Зато они делают жизнь интересней.
Она взяла корзинку и перенесла её на стол. Селино снова не смог оторвать глаз от блюстительницы традиций, залюбовавшись её фигурой и бездонными глазами.
— Сколько? — задал он вопрос, не уверенный, спрашивает ли о цене рожков или о том, как дорого ему обойдётся возможность заполучить её соблазнительное тело в своё распоряжение.
— Не продаётся. — Хитринки танцевали в тёмных глазах незнакомки.
«Рожки или ты», — засомневался он. Её глаза ответили: «И то, и другое».
