Люцифер прошел на кухню, и я услышала шорох. Хорошо знакомый звук. У меня аж слюнки потекли. Люк вернулся. Сел на край кровати и протянул мне три квадратика Dove.
— Может я и падший, но все-таки ангел, Эми. Если Габриэлю удастся создать новый Эдем, используя для этого Адама и тебя, он станет в этом раю Богом, но я никуда не денусь. И не перестану соблазнять тебя, в надежде, что ты ко мне вернешься.
Я хотела бы не обращать внимания на шоколад, и на слова дьявола, но поймала себя на том, что тянусь к первому и прислушиваюсь ко вторым.
— Почему? — спросила я минуту спустя, когда шоколад растаял у меня на языке. — Почему я для тебя так важна?
Он очень грустно улыбнулся.
— Потому что, Эми… — Люк коснулся шишки у меня за ухом и боль исчезла. — Потому что я тебя люблю.
Утро воскресенья я встретила в своем кабинете в компании стоящего на моем столе гремлина. Его рот был растянут в безумной улыбке, и являл миру кривые зубы и высунутый язык. Я была уверена, что сейчас выражение моего лица было таким же. Казалось, голова весит килограммов сто, а во рту открылся филиал Сахары. Живот крутило по любому поводу: будь то шорох шин по асфальту или урчание морозильников в кафе. Я плохо спала и проснулась, страдая от худшего в моей жизни безалкогольного похмелья.
Около девяти утра в кабинет влетела Кейша. Сегодня она обернула волосы какой-то психоделическо-яркой тряпкой под стать ее саронгу. Чтобы спасти зрение, я снова перевела взгляд на гремлина.
Кейша хмыкнула:
— Что с тобой? Хорошо повеселилась прошлой ночью? Выглядишь так, словно привидение увидела.
— Ты почти угадала. Ангела.
Она фыркнула:
— Ой, милая, я в курсе, что в сравнении с Люцифером, Адам кажется ангелом, но он всего лишь мужчина.
Ох, если бы… Я уронила голову на руки. Вдобавок, меня грызли сомнения по поводу поведения Эмилии. Кем она одержима? Приспешником Люцифера? Или Габриэля? С чего бы это Габриэлю контролировать Эмилию? Возможно ли это в принципе?
— Что ты знаешь об одержимости?
Брови Кейши съехались к переносице, что бывало, когда моя подруга раздражалась или что-то ставило ее в тупик.
— Демонами? Ты же только что сказала, что Адам чистый ангел.
— Боюсь, Эмилия одержима.
— Ну так, если ты забыла: она спит с дьяволом.
— Она украла мои любимые Дольче и Габбана.
Кейша поудобнее устроилась в кресле.
— Эми, даже я пошла бы на что угодно, лишь бы наложить лапу на те туфли. Это, конечно, одержимость, но другого рода.
