Четвертый делегат, в желтой тунике с черным поясом, был задуман как изюминка: добродушный жукан средних лет — в Коллегиуме таких пруд пруди — и притом гражданин Империи. «Мы такие же, как и вы», говорило его присутствие, и один только Стенвольд знал, насколько это неправда.
Старый Линео Тадспар приветственно сложил руки перед собой, и предводитель осоидов повторил его жест.
— Благородные посланцы далекой страны, вы оказали нам великую честь, посетив наши Игры.
— Мы, со своей стороны, находим великую честь в возможности сразиться с атлетами Нижних Земель. — Оратор озарил зал улыбкой. — Позвольте представиться, я Годран, назначенный послом на вашу августейшую Ассамблею. А это мой помощник Тальрик, имеющий привилегию говорить от моего имени. — Он указал на человека, в котором Стенвольд угадал главного. «Еще бы он не имел такой привилегии, — подумал Стенвольд. — Выскажется получше тебя».
— Впрочем, вам, верно, больше захочется побеседовать с моим другом Хонори Белловерном, — представил Годран вышедшего вперед жукана. Тот при этом заметно покосился на Тальрика. «Друг, говоришь?» Мастер Белловерн должен лучше соблюдать конспирацию, иначе его дипломатическая карьера будет короткой.
— Благородный совет Коллегиума, — звучным, приятным голосом произнес Белловерн, — я привез вам приветы от Консорциума Честной Торговли, фактором коего состою. Мы уже получили немалую прибыль от торговли с Коллегиумом, и нашим братьям в Геллероне, полагаю, тоже не на что жаловаться. Пока наши славные атлеты будут соревноваться на Играх, некоторые из вас, я надеюсь, уделят мне немного времени для обсуждения коммерческих и дипломатических дел. Выходя понемногу в широкий мир, мы стремимся закрепить как дружественные, так и торговые связи между Нижними Землями и Империей.
На этом месте Тальрик слегка дернулся, и Стенвольд осознал, что слово «Империя» до сих пор не произносилось: только «наша страна» и прочее в том же духе. Оговорка Белловерна, впрочем, не имела фатальных последствий — при одном упоминании о выгодных соглашениях у многих советников потекли слюнки. Подставной посол Годран положил руку на плечо Белловерну, и они обменялись хорошо отрепетированными улыбками.
Одни члены Ассамблеи наперебой называли свои имена и отрасли деятельности, но другие не снисходили до иностранцев, а третьи раздумывали, стоит ли этим осоидам доверять. На многих лицах Стенвольд читал выражение едоков, нашедших предлагаемое блюдо не совсем удобоваримым, и предполагал, что в повернутых к нему головах заново перетряхиваются его успевшие запылиться предупреждения. Даже самые алчные коммерсанты должны были понимать, что Стенвольд не простой фантазер — тем более теперь, когда Империя сама пришла в Амфиофос с улыбками и заманчивыми речами. Но тепла в устремленных на него взорах Стенвольд не видел.
