— Кого же мы тогда выставим против него? — заколебалась Таниса.
— Он действительно так хорош? — Сальмы в прошлом году не было в городе.
— Лучше не бывает, — мрачно подтвердил Тото. — Любого из нас побьет.
— Пусть тогда Чи с ним сразится, — решила Таниса.
— При всех своих качествах, Чи у нас не лучший боец, — трезво рассудил Сальма. — Победить мы можем только скопом, все вместе.
— С ней он, возможно, обойдется помягче, — объяснила Таниса.
— Как же, жди, — хмуро промолвил Тото.
— Можно подумать, что выбирать уже предоставили нам, — пожала плечами Чи.
— Тихо, жребий тянут, — зашипела Таниса.
Кимон выставил кулак, из которого торчали уголки двух платков. Стенвольд жестом пригласил Палдрона тянуть первым, и тот вытащил платок с красным углом.
— Жаль, — вздохнул Сальма, когда купец ликующе замахал им.
— Право выбора в первой схватке предоставляется «Золотой скорлупе», — объявил Кимон.
Пирей спорил с товарищами на предмет своего противника. Судя по указующему персту, он выбрал Танису. Девушка, несмотря на прежнюю похвальбу, нервно стиснула губы, но общим голосованием ей назначили Фальгера. Недовольный мантид показал на Сальму.
— Чемпион Пирей сражается с иностранным принцем. — Кимон, сделав это объявление, прошествовал в самый центр форума, а Стенвольд и Палдрон торопливо заняли места на трибуне. Песчаный круг, который после каждой схватки разравнивали граблями, обрамляла мозаика с изображением батальных сцен. Пробоине в стене муравинского города на одной стороне салютовали два жукана-дуэлянта на другой. Далее поднимались ярусами каменные сиденья. В стенах над ними виднелись открытые, по обычаю, двери. Крыша, как почти во всех общественных зданиях Коллегиума, состояла из натянутой на деревянные стропила прозрачной ткани.
— Вот и хорошо, — с улыбкой сказал Сальма друзьям.
— У вас там хоть мантиды-то водятся? — спросила Таниса — за Сальму она явно беспокоилась больше, чем за себя.
— Кучами, — ответил он, посылая ухмылку противнику. — По колено в них ходим.
Бойцы вышли к самому кругу. Зрители возбужденно перешептывались, предвкушая, как будут рассказывать об этом в тавернах в обмен на выпивку. Стенвольда поразило сходство между противниками. В своих стеганых куртках, бриджах до колен, сандалиях и перчатках на одной руке они казались кровными родственниками. Пирей, выше ростом и угловатый, как все мантиды, стянул свои черные волосы в хвост, черты красивого лица искажала злая гримаса. Рукава камзола, обрезанные по локоть, обнажали его костяные шпоры. Смуглый, коротко стриженный Сальма, хоть и разбил в Коллегиуме немало сердец, выглядел почти не менее грозно. Они впились глазами друг в друга — один со злобой, другой с улыбкой.
