— Кто бы ни был этот пилот, но он молодец, — громко сказал Локос. — Убил напоследок стольких тварей…
Я кивнул. Мне не хотелось думать, что он фанатик "моей" веры, хотя признаться, эта мысль так и лезла в голову. Хотелось верить, что, как сказал Локос, это был акт мести, самопожертвования, символ доблести и чести воина…
Локос оглянулся вокруг, посмотрел на четверых солдат, сгрудившихся в центре платформы, на десяток оставшихся на периметре андроидов, и вдруг застыл, будто вспомнил о чем-то.
— Командор, — сказал он, — или прикажите обращаться к вам "Сияющий"?
— Называй хоть горшком, только в печку не сажай.
— А вы еще и ценитель старых поговорок? Вы полны сюрпризов. Может быть, расскажите кто вы такой на самом деле?
— В этом нет необходимости, Виктор, — ответил я.
— Вы в самом деле так считаете? А вы знаете, что из-за вас я близок к помешательству? Понимаю, что об этом нельзя говорить, но я просто не могу! Я сейчас сорвусь!
— В чем дело, Локос?
— В чем дело?! Дело не во мне, дело в тебе и в твоей ненормальной команде! У тебя даже андроиды ненормальны! Да ты посмотри на вот этого: видишь?
Я посмотрел в сторону защищенного дополнительной броней андроида и мысленно почесал затылок. Визоры в шлеме-бегемоте не светились сиреневым, поскольку в каждом из них торчало по стреле с пышным оперением.
— Видишь? Я-то вижу. Я всё видел своими глазами! Весь прошедший бой, вместо того, чтобы убивать этих остроухих тварей, я просмотрел на него! Вот скажи мне, как мог ослепленный робот стрелять? Почему он не отключился?! Как он попадал точно в цель? А?
Я пожал плечами, но вряд ли наплечники доспеха сдвинулись хоть сколько-нибудь заметно. Что я мог ему ответить? Рассказывать про частичку своей сути, которую вложил в андроидов перед выходом из фрегата? Тогда придется попутно рассказать про себя, уверить что я бог… Конечно, он не поверит и придется доказывать. А оно мне надо? Потянув еще пару секунд, чтобы придумать ложь поубедительней, я начал издалека:
— Послушай, Локос, я понимаю что мы все устали, но…
Я замолк и замер, поскольку увидел мелькнувшую позади Локоса тень. Секунду спустя мозг распознал, что на платформу то ли прыгнула, то ли упала с неба, а не то просто телепортировалась страшная эльфйика. Страшная — потому что лицо оливково-кожей сплошь измалёвано белой и красной красками, на губах — оскал, в руках не меч и даже не лук, а посох с большим металлическим набалдашником.
Один из солдат, стремясь закрыть меня от нависшей опасности, кинулся на неё, намереваясь смять женщину в рукопашной, но та не обратила на него особого внимания. Она небрежно взмахнула рукой и двое обернувшихся в её сторону андроида вылетают с платформы, падают и катятся в пыли уже где-то далеко позади; взмах посохом — набегающий на неё солдат в буквальном смысле вмерзает в платформу.
