- Ну, все, теперь точно спать, - Доктор повернулся ко мне спиной.
"Как бы не так!" - подумала я и отвернулась к нему спиной. Через пять минут я решила попробовать. Звук получился у меня не с первого раза, но когда получился, то пришлось достаточно долго его производить. Наконец, доктор затрясся вместе с диваном.
- Брижит! Прекрати, - стонал он, - Ты не разбудила меня, но хватит. Я не могу больше смеяться!
Меня охватила какая-то ярость. Я резко повернулась к доктору и нависла над самым его ухом. Резкий захват и вот я уже лежу на плече у доктора, рот мой зажат его рукой.
- Спокойно, Брижит, спокойно, дитя мое. Возможно, я перегнул палку. Прости. Давай спать.
Я поняла, что напряжена с того самого момента, как легла. Я выдохнула и расслабилась.
- Так-то лучше, - доктор отнял руку ото рта и погладил меня по голове.
Я прижалась к нему, и что-то забытое детское зашевелилось внутри.
- Мы же их найдем? - тихо спросила я.
- Поспим, а потом обязательно найдем, - тоном, каким взрослые обещают ребенку долгожданный Новый год и деда Мороза, ответил ван Чех.
Я сладко зевнула и провалилась в сон, прижавшись, к обнявшему меня доктору.
Казалось, прошло уже часов пять, когда меня снова разбудили. На этот раз это был Виктор. Он сидел на полу по-турецки и был бесконечно суров.
- Виктор! - воскликнула я.
Он приложил палец к губам.
- Как ты здесь?
- Мы соскучились по тебе, - шепотом сказал он, - Мы почти все сами нашлись и соскучились… есть не большая проблемка, но она решится со временем. Нам нужно, чтобы ты помогла нам собраться.
- Сейчас?
- Лучше сейчас. Самый слабый из нас уже забыл о тебе, но все остальные помнят. Каждый новый солнечный день доставляет массу неудобств, выжигает память о тебе и наши души. Нам нужно быть целым и рядом с тобой, чтобы все было хорошо.
Я вскочила с дивана, без всяких задних мыслей о том, что это может быть опасная ловушка.
- Я не буду брать тебя за руку, потому что это не безопасно. Идем, Брижит, - если бы не смысл слов, которые Виктор тщательно подбирал, я бы решила, что он ворчит или готов ругаться о чем-то, очень уж тон и вид его были недовольные.
Я следовала за Виктором короткими перебежками от дома к дому. На улице было тихо, темно.
- Бои еще не начались, я поспешил прийти к тебе. Мы здесь, не далеко.
Спустя час таких перебежек мы добрались до места. В доме горело одно-единственное окно. На четвертом этаже были распахнуты все двери, а из одной доносился шум, какой обычно доносится с окончания студенческой попойки: кто-то кого-то бил.
