Все налаживалось. Одно было плохо: ван Чех никак не мог найти нашего "хирурга". У нас было его имя, ван Чех нашел адрес. Доктор взял с собой Виктора, и они вместе отправились домой к "хирургу", но оказалось, что там уже давно никто не живет. В отделе кадров помогать отказались. Только что обретенная ниточка оборвалась.
Оставалось лишь ждать и надеяться, что мы когда-нибудь найдем убийцу Алекса и сможем понять, что же случилось тогда ночью.
Мы ждали, но дождаться смогли только одного: катастрофы.
Началось все ночью. Лунные лучи упали на дверь в пограничье, ставшая незнакомой нам краска вдруг приобрела глубину, картина теперь была настоящим тоннелем, внутри которого глухо что-то клокотало.
Серо-зеленая краска стала капать из рамы, медленно стекая по стене. Это была уже не просто краска, а скорее слизь. Тихо струясь по стене, слизь потекла в кухню, постепенно заполняя пол.
Напор становился все сильнее, слизь заполняла пол в коридоре и кухне. Сквозь большую щель под дверью слизь затекала в другие комнаты.
Клокотание внутри тоннеля стало слишком громким. Я проснулась. Виктор тоже не спал. Я поднялась на локте.
- Лежи, - я посмотрю, - наверное, трубу прорвало.
Виктор быстро вышел. Его не было пять минут, я снова забылась на это время, а когда проснулась - то уже окончательно.
Я вскочила и выбежала в комнату, но на пороге спальни остановилась и чуть не закричала. Слизь была повсюду и стремилась в спальню.
- Виктор! - позвала я - Никто не отзывался.
Инстинктивно я закрыла дверь на пути слизи. В спальню был порожек, и слизь не могла протечь.
Я подошла к балконной двери. В лунном свете на полу поблескивала слизь, из нее вдруг вырос Виктор. Но это был не Виктор, а тот с кем я когда-то танцевала танго в палате. Свободная белая рубаха, мокрая от слизи, прилипла к его телу. Длинные светлые волосы так же слиплись, но лежали красиво. Под лунным светом Виктор становился все более плотным, материальным и настоящим. Рядом с ним появлялись другие Викторы: в короне и тоге, в костюме Пьеро с ниточками, шедшими от локтей, колен и шеи, в военной форме, с романтичными кудрями на голове, с замотанными переломанными руками. Все они постепенно набирались лунного света, становились плотными. Самый первый, романтический Виктор вдруг сжался, как пружина и подпрыгнул, зависнув в воздухе на полсекунды, он раскинул руки и полетел вперед. Все они разлетелись со временем в разные стороны.
Когда балкон опустел, я поняла, что слизь давно наполнила его и льется бурным потоком вниз по стене дома.
