Он не был никогда влюблен,
Он, как отец, иль может быть, как брат,
По жизни холоден, но окрылен,
Скрывая ото всех душевный склад.
По жизни нарисован черною звездой,
На небе воссиявшей в полуночи,
Случись со мною, происходит и с тобой,
И лишь огнем немым сияют очи.
Я глиной нарисую нервный резкий профиль,
И малахитами огромные глаза,
Взгляну еще раз на творение и вновь ли
Из глаз моих покатится слеза.
Я все перечеркну. Начну писать сначала,
В остервенении ломая пальцы.
И я не знаю, чтобы это означало?
Кто может знать, молчите, не встревайте.
Мне стало совсем плохо… Как же я ненавижу поэзию в последнее время!
Я погрузилась в глубокие размышления, разглядывала затылок бюстика, покрытый импровизированными жидкими светлыми волосами.
Дверь открылась, шумный доктор что-то вещал Виктору, я подпрыгнула на своем стуле.
- О, а это что за скульптурные изыски? - спросил доктор, - Ты почему не на обходе?
- Это работа Альберта, взгляните, пожалуйста, - ответила я. Меня как-то странно потряхивало.
- Нет, я сейчас не про пластилиновых людей. Что-то случилось, Брижит? Ты какая-то сама не своя, - доктор встревожено посмотрел на меня и упал в свое кресло. Ван Чех блаженно улыбнулся и тут же внимательно стал разглядывать бюстик.
- Не красавец, но лицо привлекает внимание, - сказал доктор, рассмотрев творение со всех сторон, - Очень сильная эмоциональная работа. По-моему, пребывание у нас пошло Альберту на пользу, так что не так?
Виктор встал сзади меня, наклонился и обнял. Спустя время, пока доктор рассматривал работу, меня перестало трясти, но мысли все еще путались.
- И вот еще посмотрите. Это Джуд сочинила.
- Ты прямо оттягиваешь сладостный момент рассказа. Я же по лицу вижу, что чуть ли не катастрофа грядет, - серьезно сказал доктор и внимательно несколько раз перечитал стихотворение, - А меня одного от поэзии уже тошнит?!
- Вы не одиноки, доктор, - ответила я.
- Значит, я здесь одинок, - подал голос Виктор и подошел к столу.
- Итак, излагай, Брижит, - доктор впился в меня своими голубыми глазами.
- Я начала обход с Роуз. Она в беспокойстве до сих пор, ей был сон, в ходе которого убивают Алекса, мастера цеха…
- Я знаю, коротко и по делу, - отрезал доктор.
- Я позвонила Алексу, оказалось он в больнице, ему должны вырезать аппендицит, - доктор нахмурился, - Потом я зашла к Альберту, отняла у него этот бюстик. Вот тот, кого он слепил, приснился и разговаривал с ним во сне. Альберт настолько вдохновился этим знакомым, что решил его изобразить. То же и с Джуд. Он принес ей апельсины и весточку от сестры. Я зашла к ней с бюстиком, потому что в коридоре встретила Роуз, и та бюстика испугалась, потому что это убийца Алекса. Джуд его тоже опознала и отдала мне стих. Она была очень одухотворена этой встречей, хоть и беспокоится по поводу апельсинов.
