- Что с ней? - спросил он тихо, подходя к картине и вытягиваясь во весь рост, чтобы рассмотреть лучше.
- Вот с этой-то как раз все в порядке.
- Да какой там, - фыркнул Виктор и поковырял пальцем картину, потер что-то между пальцами.
- Ну, что там?
- Я завтра пойду, посмотрю, что там с портретом доктора, - задумчиво сказал Виктор.
- А что не так?
- Иди сюда. Это ты видела? Эти изменения? - Виктор ткнул меня носом в холст.
- Да, - я увидела ту же текстуру и технику, что и на портрете доктора.
Виктор сел на кровать и схватился за голову.
- Это не масло. Я не знаю, что это такое. Она не остается на пальцах, какая-то непонятная гладкая текстура… Я же писал ее больничными красками, а портрет своими… Эту я преимущественно выполнил руками, а портрет только кистями… Значит, дело не в красках, текстуре и технике наложения цвета… дело - Виктор поднял на меня глаза, я тоже все давно поняла.
- Пограничье, - сказали мы оба.
- Как думаешь, это хорошо или плохо? - спросила я.
- В любом случае, я думаю, картину нужно перевесить, - сказал Виктор, - В коридор… Выбросить, лучше выбросить.
Он заволновался и полез снимать картину.
- Не нужно выкидывать, - я бросилась спасать шедевр.
Виктор уже снял картину со стены, глаза его наполнились слезами, он держался и, заглядывая мне в душу, спросил:
- Неужели ты думаешь, что у меня поднялась бы рука выбросить ее. Просто перевесим в коридор… Она не будет смотреться… Но…
- Мы испытываем страх оба, - сказала я, прикоснувшись к рукам Виктора, - Мы с тобой слишком много пережили из-за Пограничья и мы знаем, что в наших руках сейчас дверь в него. Выкидывать ее опасно. Но и мы находимся под постоянным ее гнетом. Просто перевесим. Не думай о ней, как о картине, думай о ней, как о неплотно прикрытой двери.
Откуда во мне родилась эта тирада я и сама не поняла, но монолог мой подействовал на нас отрезвляюще. Виктор поцеловал меня в лоб и сказал:
- Ты у меня очень мудрая! - и перевесил картину в темный коридор.
Очень важно сейчас правильно описать наш коридорчик, так как расположение картины в нем сыграет не последнюю роль в моей нынешней повести.
Итак, войдя в квартиру, мы попадаем в темную прихожую, куда никогда не забирается солнечный или лунный свет, в ней всегда темно, мы зажигаем там простой электрический свет. Прямо дверь ведет в комнату, которая принадлежала старухе, та толи умерла, толи уехала давным-давно. Налево мы поворачиваем в узкий коридорчик, две двери слева ведут в ванную и туалетную комнаты, а одна дверь справа в наши комнаты. Коридор освещается лампой со стороны прихожей и небесными светилами днем и ночью (когда выключено электричество). По ночам мы не зажигаем свет, если вдруг выходим, потому что луна светит очень ярко, если погода ясная и в коридоре света достаточно.
