- Ужас…
- Все гораздо хуже, чем ты думаешь, душа моя, - задушевно ответил доктор, - Что хотят сотворить: разрушить до основания систему, считающуюся прочной, а на ее месте возвести новую, - ван Чех выразительно посмотрел на меня.
- А как же больные?! - спросила я.
- Не знаю, - доктор пожал плечами нарочито небрежно.
- Они будут строить эту свою систему в течение двух лет. То есть, два года мои алкоголики будут пить и мучиться паранойей и фобиями. Два года наши бедные шизофреники будут тяготиться своим состоянием… Не дай бог у кого-то ремиссия сменится острым психозом, даже скорая к нему не поедет!
Но это цветочки. Всех маниаков, насильников, серийных убийц, бывших на принудительном лечении, тоже отпустят. Вот они-то как раз самая большая опасность.
Да, увидеть на улице больного душою человека неприятно. Только когда вас в подворотне ночью, а то и днем зажмет насильник с гипербулическим синдромом… Вот тут вы поймете, что лучше безобидный эксгибиционист в парке, чем маньяк с ножом в подъезде.
Нашел бы я того, кто продвинул это постановление… Ему бы не поздоровилось… Меня бы оправдали… Сто процентов… - доктор шлепнул широкой ладонью по столу.
- А как жить?! - уже чуть не плача спросила я.
- Ты у меня спрашиваешь? - усмехнулся доктор, - Хотя да, больше не у кого.
Предполагается, что мы получим единовременную выплату в размере нашей с тобой двухгодичной зарплаты. Но только при условии, что пройдем реквалификацию и останемся врачами-психиатрами.
- Бред.
- Шизофренический, я бы сказал, - уточнил доктор.
- А что с новой системой?!
- Кто знает? - помолчав, сказал доктор, - Мне предложили стать, так сказать, вольным каменщиком новой эпохи отечественной психиатрии. Я могу помочь создать более совершенную систему, но меня вполне устраивает то, что есть. Ввести бы еще электронную базу данных и электронные карты, а больше мне ничего не надо. Плюс ко всему, мой жизненный опыт подсказывает мне, что у них там, наверху, уже все готово, и я ничего не смогу изменить, а участвовать в балагане я не хочу. В результате света белого не взвидишь с ними, - доктор откинулся и покачался в кресле, задумчиво достал из стола коньяк из стола. Я, молча поняв намек, принесла рюмочки из шкафа.
Доктор аккуратно налил по глотку коньяка и посмотрел на меня.
- И?
- Что "И?"? - не поняла я.
- Чего как не родная, бери и пей.
Я взяла рюмочку в руку.
- За систему, не чокаясь, - мрачно сказал доктор, - она была не идеальна, но хороша. Лучшее - враг хорошего, я так думаю.
